Как ей настоять, что ей важно научиться сражаться? Время было на исходе, а она так ничего и не выучила.
Ей даже меч не дали! Броню еще делали. Это были мелочи. Истинный воин мог биться без оружия. Мог защитить себя.
Она была лишь заблудившимся существом, молящим о помощи.
Даниэлла устала умолять.
Она прошла на луг, глаза пылали от усталости, нервы были на пределе. Она будет с ним спорить, если нужно. Кричать, пока он не сдастся.
Луг был сегодня тихим. Птицы не пели вдали, и даже река казалась тише обычного. Листья раскрылись, зеленые и растущие. Она видела, как пыльца летает в воздухе, мерцая, как огоньки фейри.
Ее матери понравилось бы это. Она смеялась бы и указывала, что лес умел о себе позаботиться. Даже отец Даниэллы не мог уничтожить древний лес за Холлоу-хиллом.
Даниэлла вдохнула, развернулась и позвала:
— Я знаю, что ты тут!
Тишина была ответом пару мгновений, а потом она услышала хруст листьев. Его большая тень поднялась из-за кустов у камня. Его сломанный рог привлек ее внимание, напоминая дерево со сломанной веткой.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
Она указала на небо.
— Птицы не поют, когда ты прячешься от меня.
— Птицы? — он огляделся, хмуро посмотрел на лес, словно они смотрели на него. — Они меня выдают.
— Да, — рассмеялась она.
Нужно было начать спор. Рассказать ему все, признаться, что ее семья страдала. Ей нужна была помощь, но не из-за того, что она хотела славы, а потому что ее семья могла умереть.
Слова застряли в горле. Страх сжал их, цепи на шее затянулись. Ее семья нуждалась в ней, но слова ее отца все еще управляли ею.
Она была принцессой, она не согнется и не сломается. Никто не мог считать ее слабой.
Но в ее семье женщины были безумными.
— Ты будешь учить меня сегодня? — спросила она. — Я знаю, что могу хоть чему-то научиться без меча. Рукопашному бою, например?
Он покачал головой и вышел на свет. Лучи солнца падали на его плечи и путались в дырах его крыльев.
— Нет, мы не будем сегодня учиться.
— Тебе придется меня обучить. Мы договорились.
— Я не помню сделки, — ответил он, склонил голову, рога указывали на ее горло. — Я пощадил тебя.
— Да.
— Я предложил тренировать тебя.
Она кивнула и говорила себе не бояться. Казалось, Жуть был другим. Она его знала. Знала сломанный рог, лицо со шрамами, но…
Даниэлла прищурилась.
— Что-то не так?
Вся агрессия в его плечах пропала. Он выпрямился, хотя плечи опустились. Гнев на его лице сменился чем-то, схожим с усталостью.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я узнаю взгляд, — сказала она. — Я тоже это ощущаю.
Жуть указал на реку и приподнял бровь.
— Может, сегодня мы обучимся другой части боя, но не менее важной.
Она подошла к воде с долей опасений. Тут он пытался ее убить. Она помнила воду вокруг головы, видела круглые камни перед глазами, ощущала силу его пальцев, сжимающих ее шею.
— Все еще болит? — спросил он.
Она не сразу поняла, что гладила синяки на шее.
— Нет, — ответила она, опуская руку. — Я почти их не чувствую.
Жуть медленно склонился ближе, давая ей шанс отступить. Даниэлла стояла, задержав дыхание, а он задел носом ее горло и вдохнул.
— Ты чем-то скрыла синяки.
— Макияж, — прошептала она. — Немного.
— Умница.
Жуть отклонился быстро, сел, скрестив ноги, у реки и указал ей сесть рядом.
— Присаживайся.
Ее сердце колотилось. Зачем он склонялся так быстро? Почему ее ладони вспотели и пытали?
Еще никто так на нее не влиял. Даниэлла не знала, что думать. Он был монстром. Ее сестра считала его зверем.
Но она не могла думать о Жутях как о животных.
И она села, как он просил. Даниэлла согнула ноги под себя, кожаные леггинсы были грязными и точно воняли после дней без купания.
— Что мы учимся делать? Будем биться кулаками, сидя на земле?
— Нет, — он рассмеялся. Он посмотрел на нее с веселым блеском в глазах. — Ты опасная, знаешь?
Даниэлла оскалилась и сжала пальцы как когти.
— Бойся меня, Жуть. В лесу ужасные существа.
К ее удивлению и радости, он повторил ее позу. Поднял руки, оскалился, пугал сильнее, чем она.
— Я один из них, помнишь?
Она старалась выглядеть яростно, но не могла, когда он так пристально смотрел на нее. Ее выражение лица треснуло, и Даниэлла рассмеялась так, что живот болел под конец.
Вытерев глаза, она покачала головой.
— Ладно, Жуть. Ты победил. Что за тренировка?