— Что ты слышишь сейчас? — спросила она.
— Стук твоего сердца. Пульс крови в твоих венах. Свист ветра и вопли летучих мышей. И как вода капает со стен.
Все слова были как поэзия.
Даниэлла не думала, что так сильно полюбит это место. Но даже мох в ее руках заставлял представлять волшебные леса. Голубой свет озарял все, раскрывая землю, о которой она не знала.
Она шла неспешно, не торопя Жуть рядом с ней.
— Куда ты меня ведешь? — все стены выглядели одинаково. Они были в каком-то туннеле.
Если ее путали туннели выше, то это место было еще непонятнее. Впереди все выглядело так же, как сзади.
Жуть опустил ладонь на стену и замер, чтобы отдышаться.
— У Жутей много тайн. Некоторые тебе нужно знать.
— У Жутей есть тайны? — с сарказмом спросила она. — Вот бы не подумала.
— О, ты не слышала много историй, принцесса. Историй, от которых кости задрожали бы от страха, историй, от которых сердце радостно запело бы. У нас большая история.
От одной детали она нахмурилась.
— И ты все это помнишь? Редкие Жути помнят много о своей жизни до… недавнего времени.
— Потому что они не были Жутями раньше. Наши воспоминания отбирают, когда мы становимся монстрами из теней.
Ей стало не по себе. Они не всегда были Жутями? А кем они были?
Даниэлла уже знала ответ задолго до того, как спросила:
— Когда-то вы были людьми?
Существо кивнуло морщинистой головой.
— Да. Потому твой отец ненавидит нас.
— Потому что вы воровали его народ?
— Нет, — Жуть глубоко вдохнул и оттолкнулся от стены. — Потому что мы сильнее людей и отказались сделать его одним из нас.
Ее отец хотел быть Жутью? Она это не понимала. Он ненавидел чудищ. Он охотился на них всю жизнь и даже отломал рог Императору как трофей.
Она покачала головой.
— Ты ошибаешься. Мой отец не захотел бы такого.
— Разве? — Жуть пошел медленнее, дышал с трудом. — Может, ты знаешь его не так хорошо, как мы.
Она не могла спорить. Отец был для нее такой же загадкой, как и существа тут.
Даниэлла поспешила догнать существо и поймала его за руку.
— Можешь опереться на меня.
— Ах, — глаза существа расширились. Жуть прильнул к ней, сжал ее предплечье. — Спасибо, милая. Так намного лучше.
— Это меньшее, что я могу, — ответила она. — Ты же хочешь раскрыть тайны моего королевства. Я навеки у тебя в долгу.
— Эти тайны ты должна была знать всю жизнь. Но твоему отцу нравится все держать под рукой. Даже тебя, милая.
Даниэлла не ответила. Она смотрела на сияющие стены и гладкие поверхности, видела их отражения. Красивая женщина-человек. Жуть в шрамах и без рогов.
Они очень отличались. Но она ощущала себя безопасно с ним. Хоть она была глубоко под землей. Хоть он мог убить ее, каким бы старым ни был.
Странно было ощущать себя безопасно в самом опасном месте ее королевства.
— Знаешь, — Жуть повернул их в другой коридор. — Быть Жутью не так плохо.
— Разве? Раньше вы были людьми. У вас нет воспоминаний. Вы не помните, была ли у вас семья, друзья и занятия. Вы ничего не помните о том, кем были раньше.
— Верно. Но мы создали жизнь вместе. Тут. И это место красивое.
Она смотрела на тьму и тени. Она слышала капли воды и хлопанье крыльев летучих мышей.
— Вряд ли я в это верю.
— Может, со временем ты увидишь красоту моего дома. Но я не буду торопить, принцесса. Все должны понять этот мир в свое время.
Она обдумывала это. Они замедлились еще сильнее, и она остановила Жуть.
— Прошу, отдохни минутку.
— Все хорошо. Я могу продолжать.
— Нет. Ответь мне на пару вопросов, — она врала. Она видела, как тяжело было идти древнему существу. Он дышал с хрипом. Его ладонь на ее предплечье дрожала. Казалось, он вот-вот упадет.
Она опустила его у стены и помогла присесть. Хоть она устала бы еще сильнее в таком положении, он выглядел удобно.
— Лучше? — спросила она.
— Намного. Задавай вопросы. Нам еще далеко идти.
Даниэлла не врала про вопросы. А теперь она могла их задать.
— Для начала, как мне к тебе обращаться?
Жуть усмехнулся.
— Сказочник.
— Хорошо, Сказочник. Как люди стали Жутями?
Он поднял руку. Мох в ее руке озарял когти.
— Это не сделает один порез. Но отпечаток ладони, пять вонзенных в плоть когтей, могут сделать человека Жутью.
— Почему людей обратили?
— Одних от мести. Других на войне. Кто-то хотел быть Жутью, чтобы не голодать в поле.
Даниэлла покачала головой.
— Народ Холлоу-хилла всегда процветал. Никто не голодал, еды много.