Солнце опустилось к горизонту, и она знала, что пора было возвращаться.
Даниэлла встала и попыталась подавить печаль. Ей нравилось сверху. Тут было красиво, и люди были красивыми, но…
Она не хотела возвращаться.
Она смотрела на деревья, красивые и успокаивающие. Это всегда будет ее дом. Тут родилась ее душа, и тут ее сердце было спокойно.
Но ее звало не это место. В ней больше нуждалась Впадина.
И она вернулась туда.
Даниэлла ползла по туннелям, пока не оказалась у выступа. Солдатка еще ждала ее там, хотя уже собиралась улетать. Ее крылья были раскрыты, руки упирались в бока.
Даниэлла рухнула на четвереньки.
Солдатка повернулась на звук и скривила губы в своей странной улыбке.
— Ты уже много раз так делала, могла бы научиться приземляться лучше.
— У меня нет для этого крыльев.
— Но есть равновесие, — Солдатка помогла ей встать на ноги. — Стало лучше, принцесса?
— Я ощущаю себя собой, — соврала Даниэлла.
Она ощущала себя собой, но было печально возвращаться сюда. Она любила жителей, землю и сияющие огоньки. Даже странные корзинки, висящие на каждом доме. Но Впадина никогда не будет ее королевством, и это ее раздавит со временем.
Даниэлла шагнула к Солдатке и обвила руками ее талию.
— Но я устала. Можешь отнести меня в мою комнату?
Солдатка замерла. Она обвила Даниэллу руками, казалось даже, что она не знала объятия.
— Как пожелаешь, принцесса.
Они летели по Впадине, но Даниэлла не смотрела. Она не хотела видеть тех, кто всегда был с ней добр, но кому она не могла радоваться в этот миг.
Она не открывала глаза, пока они не оказались на выступе комнаты Рафаэля, и даже тогда лишь немного приоткрыла их. Его комната отличалась от ее покоев во дворце.
Хотя она не должна была думать о пещере как о комнате Рафаэля. Он не возвращался, отдав комнату ей.
Даниэлла немного изменила место, чтобы оно было больше похоже на дом. Она повесила одно из самодельных покрывал вокруг кровати, отгородив ее. Она окружила яму с огнем камнями для красоты, но это место все равно не было ее старой спальней.
Даниэлла скучала по своей комнате в башне. Скучала по виду на королевство, которое однажды станет ее. Так она мечтала о том, что сделает для своего народа. Она скучала по воздуху и головокружению возле окна.
Она медленно выдохнула и пожалела, что побывала наверху. Теперь она вспомнила все, чего у нее не было тут.
Даниэлла рухнула лицом на кровать. Она не могла думать об этом, если спала, так что она хотела уснуть и отвлечься от Впадины. Может, ей приснятся холмы и фермы, которые она видела во время ежегодной поездки.
Она уснула.
Она не знала, сколько спала, но то, что ей хотелось, так и не далось ей во сне. Вместо этого Даниэлла видела злые вещи. Змеи ползли к ней, цепи извивались вдали. Змея подползла близко и напала. Обвила ее шею. Давила сильным телом, пока она не перестала дышать. Она не могла думать и двигаться.
Даниэлла открыла глаза в ужасе от того, как кошмар сжал ее. Но кошмар не отпустил.
Мужчина был над ней. Его красная мантия окружала их. Что-то в его лице было неправильным, было отдельным кошмаром. Впавшие глаза и шрамы, что были как кружево на коже.
Его ладони в татуировках сжимали ее горло. Запястья были тонкими, как у скелета. Он сжал сильнее, поймав ее взгляд.
Мужчина открыл рот, подражая ее раскрытому рту. Она пыталась вдохнуть, и он повторил за ней, широко улыбаясь сломанными зубами. Его глазам не хватало жидкости, но они все еще были наполнены безумной радостью.
Он прижался к ее бедрам. Его ногти впились в ее кожу. Она боролась, но этот мужчина был намного сильнее нее.
Даниэлла пыталась кричать, но воздуха в легких не хватало. Она умрет, если попробует позвать на помощь, и монстр на ней знал это.
Он склонился и прошептал ей на ухо:
— Теперь ты умрешь, и я поглощу твою душу с твоих милых губ.
Мурашки выступили на ее руках от страха.
Так это произойдет? У нее кончится дыхание в легких. Душу заберет существо, что было хуже ее кошмаров?
Даниэлла заскулила, и мужчина на ней откинул голову в экстазе.
— Да, — простонал он. — Сделай так снова, принцесса.
Она не издала ни звука. Ветер ударил мужчину в спину. Он склонился с силой, ладони соскользнули.
Она вдохнула, и мужчину сорвало с ее тела. Он повис в хватке Императора, держащего его за мантию.
Рафаэль был сам не свой. Его глаза сияли красным, крылья были широко раскрыты, рога казались даже больше. Он рычал, скаля клыки, а потом понес мужчину из пещеры.