— Принцесса, вы не целитель.
— А кто сказал, что ей нужно это? — но она уже знала ответ.
— Мужчины в красных мантиях. Они спасут королевство.
В их глазах она видела то же безумие, что у сестры и матери. Тьма искажала их души. Это заражение охватывало замок.
Они оттащили ее в самую высокую башню, где раньше был склад. Теперь место стало тюрьмой. На окошке двери была решетка, а замок открывал только один ключ.
Страж отпер дверь, за ней была пустая комната. Ни стульев. Ни кровати. Ничего. Только серебряный пол и серебряные стены. Окна окружали комнату, но она знала, как пусто там было. Это была серебряная комната. Место, где растили безумие.
Стражи толкнули ее внутрь и захлопнули дверь. Они заперли ее, звук разнесся эхом.
— Удачи, принцесса. Мы покормим вас, когда вспомним.
Они ушли, их шаги гремели по коридорам, а потом утихли.
Она сжала прутья окна, смотрела на коридор. Просила мысленно, чтобы кто-то пришел. Тот, кто мог помочь.
— Забавно встретить тебя тут, — сказал голос сзади.
Даниэлла повернулась и увидела в дальнем углу светловолосого юношу, которого хорошо знала.
— Мило! — охнула она.
Она подбежала к нему, упала на колени и обхватила его лицо. С опухшими потемневшими глазами ему было сложно видеть. Синяки покрывали его голые руки, и он дрожал, хотя в комнате было тепло.
— Передвинься на солнце, — она помогла ему сдвинуться. — Так ты согреешься.
— Вряд ли я смогу хоть когда-нибудь согреться, — ответил он, зубы стучали.
Она сжалась рядом с ним, терла его руки, притянула его к себе.
— Что случилось? — спросила она.
— Отец, — ответил он.
Она еще не слышала брата таким злым. Он всегда был нейтральным, не занимал ничью сторону. Он не хотел, чтобы его воспринимали иначе, как Мило, который никого открыто не поддерживал.
Теперь это изменилось.
— Почему? — прошептала она. Даниэлла прижала его к груди, делясь своим теплом.
— Он сказал, что не хотел, чтобы я был другим, — сказал Мило. — Он хотел, чтобы я был кем-то еще. Как те проклятые красные мантии хотели от него. Это демоны, Даниэлла.
Она это знала. Похоже, алхимики были тут дольше нее. Даниэлла облизнула губы и попыталась придумать план, который вывел бы их отсюда.
И не смогла.
Она прижала губы к жирным волосам брата и сказала:
— Я понятия не имею, как помочь.
— Твои друзья не придут?
Даниэлла посмотрела на небо.
— О, они придут, но, боюсь, они умрут или убьют всех на пути.
Мило хмыкнул.
— Может, разрушения были бы не так ужасны. Это королевство нужно стереть.
ГЛАВА 33
Рафаэль шел по садам с братом и новой сестрой, удивляясь, как быстро изменилась его жизнь. И как просто было погружаться с ними в уютное молчание.
Амичия предложила ему еды, но он не был голоден. Он хотел подготовиться.
Он хотел найти их родню. Хотел распространить приятные перемены, которые произошли с Александром. И, может, он смог бы понять, как спасти этим образом себя.
— Я не знаю, что изменило проклятие, — сказала Амичия, пока шла за ним. Ее руки были сцеплены за спиной, она хмурилась.
Они миновали кусты роз, таких ярких, что он чуть не подумал, что они ненастоящие. Несколько толстых шмелей летали вокруг них, гудя.
— Расскажи еще раз, — сказал Рафаэль.
— Я ушла, потому что алхимики обманули нас. Когда я вернулась, я боем добралась до него… и сказала, что люблю его.
— Может, дело было в словах, — но он не мог представить, как Даниэлла говорит «я люблю тебя».
Его сердце забилось быстро, все расплылось перед глазами. Она могла любить его? Невозможно. Он ничем не заслужил ее любовь. Рафаэль пытался убить ее. Он забрал ее из семьи, за это ее изгнали из королевства. Он запер ее под землей и не давал увидеть солнце, хоть и знал, что она хотела увидеть лучи больше всего.
Может, он был жестоким. А хорошие женщины не любили жестоких мужчин.
Амичия замерла и сорвала розу, протянула ее ему.
— Даниэлле, когда увидишь ее.
Он взял розу и любовался ее красотой. Капля росы на алом лепестке была как стекло.
— Я не знаю, выдержит ли она путь, — выдохнул он.
— Выдержит. Тебя удивит, как розы реагируют на Небесных, — она оглянулась и указала на Александра. — Ты нравишься им больше людей.
Он посмотрел на брата и удивился, увидев, что розы тянулись к Александру. Не прислонялись, а вились к золотой фигуре. Они протягивали лепестки, двигали корни, отчаянно пытаясь коснуться его.