— Это древняя история, чудище?
Его крик прозвенел эхом, отражаясь от холодных мраморных стен. Все сражения прекратились от вопля короля.
Все глядели, ожидая следующих действий.
Даниэлла могла слышать только скуление ее матери. Она видела синяки, проступающие на голых руках ее матери.
Не такую семью она хотела. Не такого обращения заслуживала королева. Но Даниэлла знала только это.
Она не собиралась терпеть это и дальше.
— Король! — крикнула она.
Его пылающий взгляд упал на нее, потом на Жуть за ней. Он рассмеялся жестоко и не весело.
— Так ты все-таки легла в постель с чудищами?
Даниэлла не собиралась позволять ему запутать ее жестокими словами.
— Не так обращаются с королевой, король Холлоу-хилла.
— Отец, — прорычал он. — Или ты отрицаешь свою кровь?
— Я отрицаю тебя, — она отступила к Жути. — Ты мне не отец.
— Но я еще король. Это я спас народ Холлоу-хилла от существ, к которым ты так привязалась.
— Они бились, потому что должны были. Мы заставили их воевать в первый раз, и ты хочешь развязать войну сейчас, — несколько стражей переглядывались, приходили в себя. Даниэлла продолжала. — Я не буду стоять в стороне и смотреть, как ты разрушаешь королевство и народ.
Ее отец подошел к жене, сидящей на коленях у его ног, будто рабыня.
— Тогда я убью их, как делал раньше.
Рафаэль зарычал в ответ. Он раскрыл широко крылья и раскинул руки.
— Давай, король. Попробуй убить меня, как уже пытался. Я все еще жив.
— Но тебе не хватает этого, — ее отец вытащил из складок туники то, что выглядело как рожок. Он бросил его по лестнице, и рог со звоном простучал по ступеням и прокатился к ногам Рафаэля.
Даниэлла охнула и зажала руками рот.
Кусок рога с головы Рафаэля лежал у их ног. Слезы обжигали ее глаза, а Рафаэль склонился. Он потянулся к рогу ладонью без когтей, сияющей золотом. Он поднял его, осмотрел и оставил на земле.
Он встал как старик. Усталость давила на его плечи, а не гнев или ненависть.
Он не смотрел на нее, но точно ощущал ее рядом. Он заговорил, и голос дрожал от силы и эмоций:
— Король Холлоу-хилла, я пришел сюда в тот раз за рукой твоей дочери. Тогда мои намерения не были чистыми. Я хотел использовать ее против тебя, уничтожить все, что тебе дорого. Как ты сделал как-то раз со мной.
Король рассмеялся.
— И мы снова воюем, Жуть. Такая жизнь.
— Нет, — ответил Рафаэль. — Все уже не так. Я не хочу дальше проливать кровь. Я хочу лишь твоего благословения для моего брака с твоей дочерью. Я дам тебе отпилить другой мой рог и отрезать мои крылья, если нужно. Я люблю ее больше дыхания, больше звезд и больше моей души. Если хочешь жертвы за свою дочь, я охотно дам ее.
От его слов ее сердце забилось сильнее, но он знал, что говорил? Король Холлоу-хилла сделает с ним это, и даже хуже. Ее отец любил боль. Любил проливать кровь.
Король усмехнулся, был безумнее его жены. Он спустился по лестнице и встал рядом с алхимиком.
— Достойная сделка, Жуть. Я заставлю тебя страдать за то, что ты посмел тронуть мою дочь.
— А потом она будет моей. По своей воле, а ты будешь знать, что Жути и люди будут навеки связаны.
Даниэлла остановила обоих. Она шагнула вперед и вытянула руки в стороны.
— Вы не сделаете этого. Я не стою такой боли.
— Ты стоишь любой цены, — ответил Рафаэль. Он шагнул ближе, его грудь уперлась в ее ладонь. — Никакой боли не хватит, чтобы купить тебя. Тысячи моих жизней не достаточно, чтобы получить хотя бы твой взгляд.
Она покачала головой.
— Хватит.
Ее отец шагнул ближе, и ее вытянутая рука уперлась в его грудь.
— Думаешь купить мою дочь? Думаешь, семьи Холлоу-хилла пойдут за тобой, когда я умру? Это ты затеваешь?
Даниэлла не могла дышать. Воздух застрял в легких от осознания, что они снова бились за нее.
Рафаэль хотел спасти ее. Он делал все это, чтобы ее отец не мог напасть на них, она это знала. И он хотел исправить ее отношения с семьей. Будто это можно было так сделать.
Ее отец пытался понять, как извлечь при этом выгоду. Он не хотел биться. Они оба понимали, что крови прольется много, цена была слишком высокой. Но ее отец хотел повернуть все так, чтобы выгодно было ему.
— Я не хочу твой трон, — рявкнул Рафаэль. — Я уже сказал, мой интерес — твоя дочь, и только она.
— Никто не выбирает любовь выше власти, мальчишка.
Гнев и страх вырвались из ее груди с одним словом:
— Хватит!
Сила ее крика сотрясла окна замка. Вопль отражался вокруг них, бил по ушам солдат, несколько упало на камни, зажимая кровоточащие уши.