- Ты мастер в тоску вгонять!
Вечером он так и не успел попасть в зал. Усталость сморила, стоило только бренному телу Свята Полански добраться домой. Апатия – вот, что он испытывал в этот момент. Все потому, что как истинный мастер своего дела, выжал из себя все эмоции и чувства, блуждавшие в потемках его души. Преобразовав их в чудное творение, он испытывал резкую нехватку в энергии. Поход в зал – окончательно его бы истощил.
Вот ведь слаба человеческая натура. Всем хочется иметь красивое подтянутое тело, крепкое здоровье и внешнюю привлекательность, но при этом, когда доходит дело до активной физической работы – тут включается лень, и находятся сотни, а иногда – и тысячи отговорок. Одной из них молодой ювелир и воспользовался этим вечером.
Приняв душ, Полански медленно побрел в спальню, игнорируя бурчание желудка. Что-что, а купить продукты и забить ими холодильник, было слишком сложным и непосильным делом для заядлого холостяка, которым он являлся. Раньше ювелира никогда не волновал вопрос собственного рациона. Пока мать занималась своими делами, мальчика кормила няня и домработница в поместье в Мюнхене. Позже – специально обученный персонал. Когда он ездил в командировки, любил посещать рестораны местной национальной кухни. А компания всегда находилась: новые знакомые или старые друзья, бизнес партнеры отца №1 или мамины коллеги, дальние родственники Зигмунда или случайные барышни. Обедать или ужинать в одиночестве он не привык. И заложить основу новой традиции в Киеве он не собирался. Здесь ситуация была иная. Среди его знакомых были только Амин с Зафиром, да Сонька с мужем. Еще можно вспомнить о веселых подружках художницы и их спутниках. Пожалуй, вот и весь арсенал его знакомств. Хотя нет. Скоро в столицу Украины приедет его давний приятель, с которым вместе учились в Лондонской академии искусств. Вот с Мартином они и загуляют.
Свят любил рестораны национальной кухни. В частности, его любимым блюдом были вареники. Ну, и еще котлета по-киевски, как без нее? Мартин же, как помнил друг из студенческих времен, обожал есть все. Абсолютно. Столь неискушенным был его вкус, что порой родители самого Мартина Эдвардса удивлялись. Владея сетью ресторанов с мировым именем и с двумя звездами Мишлен, они старались привить сыну изысканный и избирательный вкус. Вместо этого – ситуация была обратной.
Все мысли о еде испарились из головы ювелира, как в прочем, и все благие спортивные намерения. Блаженная невесомость охватила затекшие мышцы, как только Свят опустился на мягкую постель. Глухо выдохнув, он стал наслаждаться тем, как тело медленно отдается во власть широкой постели. Взяв в руки телефон, набрал номер единственного человека, которого хотел сейчас слышать. Свят ждал ответа из далекой, как ему казалось, родной страны.
- Привет, сынок, - после нескольких гудков, услышал он бодрый голос родного отца.
Вот как Профессор умудрялся всегда оставаться таким счастливым? Таким активным стариком? Даже в его положении, переживая этапы лечения и реабилитации?
- Привет, пап. Как ты?
- Все здорово, работаю. Предчувствую твой вопрос… Да, пишу картину. Твой отец №1 подогнал все материалы и комнату выделил под студию.
- Ничего себе! – удивленно выдохнул мужчина, уставившись в окно, зашторенное лишь тонкой полупрозрачной занавеской. В этот момент слабое мерцание огней летящего в ночном небе самолета привлекло его взор. И он представил как прилетает домой. Переступив порог отчего дома, слышит голоса родных и видит, как они сидят в просторной комнате у камина. Пьют вино и тихо общаются. И эта картина заставила его сердце приятно сжаться. Ностальгия по месту, где его любят и ждут, слишком тонкая и невесомая. Точно игла, проникшая в плоть и причинившая боль.
В довесок к его мыслям, отец произнес:
- У нас скоро вечерние посиделки намечаются, – и замявшись, добавил: - Точно, сейчас Риту отправят за мной. Поберегу артритные коленки твоей нянюшки и поспешу вниз сам. А то, как бы без меня не начали пить.
- Прямо занятые люди, – радостно выдал мужчина, прикрывая глаза: - Чего из клиники сбежал? Еще б недельку повалялся под присмотром врачей. Мы же договаривались?..
- Кто ж мне там нальет? И с кем мне там ругаться? С медсестрами? Они скучные. Не то, что наши барышни. Их можно и за попку ущипнуть, и в вырез халатика заглянуть, и стихи почитать. А эти фрау как высушенные сухофрукты – ничего интересного, – еще более весело проговорил Емельян Сергеевич, тихо кому-то отвечая: - что?.. Да, он. Да... Ой, нет… Еще не спросил.