- Мама?
- Нет, Зигмунд. Спрашивает, как ты и почему ему не звонишь? – укора в голосе отца №2 не было. Хорошо, что родители нашли между собой общий язык и не трепали друг другу нервы. В который раз Свят задумался, что их взаимоотношения похожи на мыльную драму в стиле а-ля шведская семья. Осуждать или, тем более, критиковать их, молодой человек был не намерен.
- Устал, только из мастерской пришел, – закрывая ответом возникшую заминку, поведал он. Профессор тут же задал следующий вопрос: - Как там Амин поживает? Как продвигаются дела с выставкой? Уже доделал колье? Зигмунд сказал, что камни потянут на несколько миллионов долларов. Ты их застраховал?
- Колье почти доделал. Осталось камни вставить и отполировать хорошенько. В целом, работа получится шикарная. Я объединил несколько технологий. За основу взял технику филигрань и добавил современную обработку металла. Так что, осталось несколько мелких технических моментов, и понесу в страховую.
- Молодец, - довольно произнес художник, куда-то перемещаясь. Дыхание старика невольно сбилось, и Свят встревоженно спросил:
- Все хорошо? Ты плохо дышишь.
- Лестница – мое уязвимое место. В вашем доме она словно произведение древних итальянских мастеров, манит меня и чарует. И как древняя камера пыток – напоминает о том, что годы уже не те.
- Отец, мы же договаривались.
- Не бухти, - тут же прервал его Ланевский, - Лучше скажи мне, дождусь или нет, когда ты остепенишься и женишься?
- Векторы сменил мастерски. Прямо стрелочник, – рассмеялся ювелир, слыша уже поднадоевший вопрос. И все родители: отец №1, мать, няня, теперь и отец №2, задают один и тот же вопрос. И что плохого в его стиле жизни? Полански все устраивает.
- Да, хочу перед смертью внуков на руках подержать.
- Огласите весь список желаний, пожалуйста. Может, что попроще будет и по реалистичнее, сразу возьмусь, - хихикнул парень, вспоминая старый советский фильм про Шурика. Классика, одним словом.
- Ты, девушка, ваш собственный ребенок и ваш собственный дом, – отчеканил родитель, наслаждаясь смешками, которые сразу донеслись откуда-то из Мюнхена.
- Остальные предки, я так понимаю, такого же мнения? – задал вопрос Свят, укрываясь одеялом. Легкая дремота начинала его постепенно окутывать, заставляя расслабиться.
- Поверь, они и не о таком готовы тебя просить, – хихикнул Профессор, чуть тише добавляя: - Они тут, грешным делом, решили, что ты гей. Но я их уверил, что ты моей породы. Нормальный мужик. Даст Бог, найдешь себе жену в Киеве.
- Ага, - тихо согласился Полански, улыбаясь. – Найду, куда ж я денусь. Такая страна красивая, и девушки – одно сплошное загляденье. Фактура – невероятная.
И тихое мирное дыхание, сказало заботливому старику, что его любимое чадо, уснуло. Отключив телефон, Профессор повернулся к ожидавшим информации свидетелям разговора, добавляя:
- С вас, дорогие мои родственники, - на последнем слове, уже немолодая, но все еще стройная, подтянутая дама хихикнула: - бутылка! Он не гей.
- Нашли, старые черти, на что спорить, – поднявшись, Наталия Шнайдер, отправилась в погреб. Спустя несколько минут она уже возвращалась с обещанным коньяком 15-летней выдержки. Легкая потертость этикетки красноречивее слов подтверждала принадлежность к известному мировому бренду. Поставив бутылку на прозрачный стеклянный столик, задумчиво посмотрела на двух мужчин: – И что, правда, сейчас будете пить?
- Конечно, - довольно закивали мужчины, усаживаясь поближе к огню. В блеске их бокалов яркими огнями заиграл дорогой напиток. Спокойная, мирная тишина окутала дом, позволяя расслабиться и погрузиться в свои глубокие переживания. Нелегкая участь родителей – биологических и родных, тех, кто родил и тех, кто воспитал. Когда сама старушка жизнь окрашивает виски чарующим серебром, а дети вырастают и покидают отчий дом – невольная тоска поселяется там, где ранее жила радость. И вот, смотришь на свое чадо или слышишь его, и понимаешь - все хорошо. А сердце все-равно порой с тревогой стучит.