Эстетическое воздействие резьбы потрясающе. Всматриваясь в проникнутые глубоким внутренним спокойствием, гармонией, равновесием барельефы, все больше окунаешься в мир, полный тепла и пластики. Мягкие, округлые формы умиротворяют, композиционная уравновешенность, неторопливость повествования настраивают на безмятежный лад. Только «очистившись» духовно при осмотре первых ярусов, паломник способен воспринять более одухотворенную, более абстрактную форму отражения истины — статую сидящего Будды под каменными шатрами-дагобами на трех верхних террасах. Непроницаемые лики, приподнятые плечи, сплетенные в символический знак пальцы гибких рук, распластанные в позе лотоса ноги можно рассмотреть сквозь окна в колоколообразных ступах.
Прикосновение к Будде считалось панацеей от всех невзгод. Его каменные плечи миллионами пальцев отполированы до зеркального блеска.
Недалеко от ступы-колосса находится еще один памятник буддийского периода — храм Мендут. Он построен примерно в то же время, что и Борободур, но выполнен в форме чанди. Храм замечателен высоким художественным уровнем барельефов, скупо покрывающих стены святилища и более щедро — боковые грани цокольной части. Наибольший интересны картины жанрового характера, иллюстрации к джатакам.
На одном из барельефов — обезьянка, сидящая на спине крокодила. Хищник хотел полакомиться сердцем малышки, но та обманула его, сказав, что оно находится в ветвях дерева на другом берегу, и переправилась невредимой через реку. Техника резьбы мягкая, композиции гармоничны и естественны. Большую роль играет декоративное оформление — резной орнамент, стилизованные деревья, сплетения цветов и листьев.
Внутри высокой темной целы — трехметровая статуя Будды. Познавший Истину здесь, хоть и отрешенно величественный, он все же очень человечный. Выражение лика, плавные линии тела, пальцы, сплетенные в жест поучения,— все выполнено по индийским канонам. Но Будда сидит не в традиционной аскетической позе, а восседает, подобно царю, на троне, среди львов и макар — фантастических морских чудовищ.
В этом его земной характер. Яванские художники ориентировались не на каноническую традицию, требовавшую придать Будде сверхчеловеческие качества, а на реалистическое изображение рожденного от земных родителей основателя учения. Он непроницаем в своей строгости, но не как бог, а как мудрец, постигший тщету сует и благость спокойствия духа. Потом, когда я сталкивался с потрясающей невозмутимостью индонезийцев, каждый раз вспоминал бога-человека из храма Мендут.
Создатели Борободура и Мендут — владыки Матарама — так и не сумели добиться того, чтобы капитаны торговых судов платили пошлину им, а не суматранцам. В IX столетии двор Шайлендра распадается на несколько отдельных княжеств. Одно за другим они подпадают под власть другой династии, которая поклонялась индуистским богам. Новые властелины Явы с еще большей настойчивостью стали рваться к водам Зондского пролива. Наступил период, который в историю Индонезии вошел как героический, легендарный «золотой век». В воспоминаниях о нем реальные события тесно переплелись с мифическими, в его земных делах участвуют боги, а его люди совершают подвиги, доступные богам.
В 16 километрах от Джокьякарты стоит созданный индуистами примерно в 900 году грандиозный храмовый комплекс, известный по названию близлежащей деревушки Прамбанан. Он — апогей развития на Яве храмовой архитектуры типа чанди. В нем нашло свое высшее выражение зрелое и цветущее мастерство яванцев X столетия. Через сотню лет после того, как в храм был вмонтирован последний камень, ого забросили по пока еще не совсем выясненным причинам. Потом его разрушило землетрясение. Восстановительные работы были начаты в 1918 году, продолжались два десятилетия, но и теперь не доведены до конца. До сих пор большинство его сооружений представляют собой бесформенную кучу камней. Но основные элементы храмового комплекса реконструированы.
Я видел их за час до заката, когда мягкие солнечные лучи выпукло окрасили их в темно-золотые, теплые тона. На фоне заметно темнеющего неба 47-метровая целла посвященного Шиве центрального храма с многочисленными башенками на цокольной и верхней частях высилась волшебным дворцом из еще незнакомой тебе сказки. Главную чанди чаще называют храмом Лоро Джонггранг.
Это имя дочери раджи Прамбанана. В переводе с древнеяванского означает «изящная девственница». В красавицу влюбился отважный принц Бандунг Бондовосо и попросил ее руки. Отец был согласен. Но браку воспротивилась дочь. Правда, виду не подала. На словах согласилась, но в качестве свадебного подарка потребовала тысячу чанди, которые юноша должен был выстроить за ночь. Бандунг Бондовосо принял вызов. Он владел магическими силами и был уверен в успехе. И действительно, ему оставалось соорудить еще всего один храм, а до восхода солнца еще оставалось время.
Но не принял принц в свои расчеты женского коварства. Красавица подняла под утро служанок и приказала им веять рис с таким шумом, чтобы проснулись петухи. Услышав петушиный крик, царевич бросил работу. А тут и ночь кончилась. Только теперь Бандунг Бондовосо понял, что его провели. В гневе он обратил Лоро Джонггранг в каменное изваяние богини смерти Дурги, которое и по сей день стоит в нише храма с северной стороны. В каждой из ее шести рук — какое-нибудь оружие.
Иногда Прамбанан называют святилищем из Тысячи храмов, хотя на самом деле их 240. По сторонам чанди Шивы возвышаются целлы, посвященные Брахме и Вишну. Напротив трех сооружений размещены более низкие храмы. Они построены в честь носителей богов: быка Нанди, птицы Гаруды и гуся Хамсы.
Замечательны рельефы на внутренних сторонах баллюстрады, обрамляющей лестницу храма Лоро Джонггранг. Среди искусствоведов они известны как «прамбананский мотив». 42 каменные картины — мастерски выполненные из местных вулканических пород иллюстрации к «Рамаяне». После элегантной гармонии и умиротворенного спокойствия барельефов Борободура каменные страницы Прамбанана поражают острым драматизмом. Напряженная сценичность происходящего здесь проявляется в решительной передаче чувств весьма индивидуализированных персонажей. Живые позы певцов и танцоров, свесившаяся с ветвей обезьяна, треплющиерисовый колосок птицы. Буддийскую отрешенность,созерцательность пластичных фигур здесь сменили жизнеспособные, деятельные люди в окружении реальной действительности.
«Золотой век» Индонезии венчает империя Маджапахит. История ее началась с китайского посольства на Яву. В 1289 году император Поднебесной империи Хубилай-хан отправил на остров дипломатическую миссию с требованием дани. Возмущенные высокомерием послов, яванцы отправили их обратно с обезображенными лицами — у кого отрезали нос, у кого — ухо. Император для наказания индонезийцев послал против них армаду из тысячи судов с 20 тысячами солдат. В ответ на это принц Виджайя Кертараджаса развернул против китайцев такую активную партизанскую войну, что те предпочли убраться восвояси. Штаб Виджайи находился в деревне Маджапахит, ее название он и взял для наименования своего государства, которому суждено было затмить славой и Шривиджайю и Матарам.
Создателем государства Маджапахит был Гаджа Мада. Его организаторский талант особенно проявился в годы правления Хайям Вурука (1350 — 1389). Владыка, будучи поклонником муз, любителем ученых, отвлеченных бесед, страстным охотником, все дела целиком оставил на попечение мудрого министра Гаджа Мада. Тот оправдал доверие. Силой, шантажом, интригами подчинил своему хозяину всю Яву и другие острова. При этом действовал порой весьма коварно.
Молодой государь, гласит предание, влюбился в дочь сунданского раджи. От нее нельзя было глаз отвести. «Как полная луна или восходящее солнце щедро озаряют своим светом мир, так и юная принцесса излучала сияние своей красотой. От одного взгляда на нее радовалось сердце, сладко кружилась голова». Правитель сунданцев, второй после яванцев крупнейшей народности Явы, был не прочь прекрасное дитя отдать в чужой дворец, но при условии, что она станет первой женой Хайям Вурука, то есть официально разделит с ним престижный трон Маджапахита.