Кто-то шел по коридору. Не доносилось ни звука, но я почувствовала чье-то приближение. Я нырнула в нишу в стене, где прижавшись спиной к стеклянной плитке, нашла в кармане и выключила телефон.
В поле зрения появился Алессандро. Он двигался бесшумно, будто ягуар — плавный, незаметный хищник в засаде, обладающий взрывной силой. За мной охотились.
Он остановился.
Волоски у меня на затылке встали дыбом. Я отступила поглубже в тенистую нишу. Уловкой, чтобы оставаться невидимой, было не думать абсолютно ни о чем.
Алессандро повернулся. На его лице было сосредоточенное выражение. В нем не осталось ни грамма от харизматичного и манерного «сына богатства и привилегий». Он выглядел хищно и немного злобно. Ярко-оранжевое пламя клубилось в его глазах, его магия тлела прямо под поверхностью.
Я стала тихо дышать через едва открытый рот и притянула к себе свою магию. Она забурлила во мне, словно гейзер, готовый взорваться.
Алессандро шагнул в сторону коридора.
Вот так. Подойди поближе. Сделай мой день. Все пройдет не так, как ты думаешь.
— Превосходный Сагредо! — окликнул его Марат.
Оранжевый огонь погас, и выражение Алессандро тут же изменилось. Его брови расслабились, уголки губ приподнялись, а блеск в глазах утратил свою смертоносную сосредоточенность, смягчившись. Он обернулся с очаровательной улыбкой.
— Вы что-то ищете? — спросил Марат.
— Уборную, — сознался Алессандро, выглядя беспомощным. Если бы не видела собственными глазами, не поверила бы что эти двое — один и тот же мужчина.
— Это в другой стороне, — сказал Марат. — Я вас провожу.
— Вы очень добры.
— Я хотел удостовериться, что вы правильно поняли суть проекта, — начал Марат. — Прибыль будет заоблачной, нам лишь нужно правильно все обыграть.
Алессандро чуть шире распахнул глаза. — Не беспокойтесь. Как мы говорим в Италии — profit è ilmio cavallo di battaglia.
— Что это означает?
Это означало, что прибыль была его боевым конем.
— Делать деньги — мой конек, — улыбнулся Алессандро.
— Прекрасно.
Звуки их голосов и шагов стали удаляться.
Я выждала еще минуту и выскользнула из ниши. Он вернется, чтобы поискать меня. Готова поставить на это годовой бюджет нашей семьи.
Свернув налево, я поспешила вниз по коридору, на ходу включая телефон. Тот звякнул. Текстовое сообщение от Линуса.
«Я отправил машину».
Я прошла в зону ожидания. Корнелиус стоял у окна, глядя на город внизу. Напряжение исходило от его позы. Его плечи были приподняты, руки скрещены на груди, а на лице застыло сдержанное выражение. Это было бы мрачное зрелище, если бы не Розочка, сидевшая у него на голове и сжимавшая его светлые волосы своими очаровательными лапками.
Я подняла телефон и сделала фотографию.
— Где Леон?
— Набирает 911.
Я чуть не застонала.
— Одри?
Корнелиус кивнул.
— Что на этот раз?
— К ней в дом кто-то проник, — ответил Корнелиус. — Леон должен приехать и спасти ее.
По какой-то причине, нашей семье катастрофически не везло с женщинами по имени Одри. В первый день в детском саду блондинке Одри, чью фамилию я уже и не вспомню, не понравился мой рюкзак, поэтому она плюнула мне в волосы. В старшей школе Одри Свон спелась с парнем, который нравился Арабелле, а затем они оба запостили видео в «Снепчате», как они над ней глумятся. У бабули Фриды был заклятый недруг, противная старушенция с писклявым голосом по имени Одри Бернс, жившая с нами по соседству. Худшим офицером, с которым маме приходилось служить, была Дженна Одри. Одри Леона не была исключением.
Одри Дуарте была инфлюенсером. Она специализировалась на уроках total look, сочетая модные наряды с правильным макияжем и прической, и зарабатывала кучу денег, продвигая косметику и одежду. Ее 1,2 миллиона подписчиков ее боготворили.
Около двух месяцев назад она обратилась в нашу фирму. Одри получала письма с угрозами, обещающими ее обезобразить. Леон взялся за это дело, потому что ему понравилась «атмосфера нуара». Где-то в его голове, должно быть, заиграл саундтрек 1930-х годов, а густой баритон объявил: «В мой офис вошла красивая дама. Встреча с ней сулила неприятности. С дамами всегда так». Он быстро определил, что письмо с угрозами пришло от ее конкурентки, что было большой удачей, поскольку реальные случаи преследования распутать было не так-то просто. Попытки убедить преследователя оставить в покое объект его вожделения занимали длительное время и часто плохо заканчивались.