— Ваши родные были американцами?
— Вернее, южноамериканцами: отец принял бразильское подданство.
— А мать?
— Она приехала в Бразилию с ним, но не выдержала долго в тех местах. Знаете, я всегда осуждал отца за это. Хотя Джек, когда бывал пьян, настаивал на том, что старик не виноват, так как мама сама не хотела оставаться в Штатах одна и говорила, что, если бы у нее был выбор: умереть без отца или с ним, она бы в любом случае выбрала второе. Так они оба и умерли в Бразилии.
— Мне очень жаль.
— О, все мы когда-нибудь умрем, — невесело усмехнулся Слоун.
— Я все еще ничего не поняла насчет кофе. — Дайана дипломатично попыталась сменить печальную тему, но Слоуну, по-видимому, хотелось продолжить именно ее.
— Отец приобрел подержанный самолет и начал возить разные грузы во внутренние области Бразилии, обратно он забирал людей, которые заканчивали там работу и возвращались домой, письма…
— И индейские древности? — продолжила Дайана.
— Да, и их тоже.
— И кофе?
— Нет, кофе — нет, — улыбнулся Слоун и встал. — Пойдемте, становится темно. А темнота здесь — это всегда опасность.
Дайана была несколько разочарована тем, что Слоун как бы поставил преграду между ею и своим прошлым. Ей было необъяснимо приятно слушать его, именно в его прошлом Дайана искала причины его опасного очарования для нее.
Слоун взял ее за руки, слегка потянул, приподнимая со ступеньки, и она внезапно очутилась в его объятиях, взглянула ему в лицо, он прижал ее к себе еще крепче, поцеловал в лоб, в нос, в губы. И вся гамма противоречивых чувств, мучивших Дайану на протяжении всего времени их краткого знакомства, вновь зазвучала в ней.
Но если в поезде она испытала страх и смущение и прервала поцелуй, чтобы Слоун не пришел к неверным выводам, то сейчас она сама хотела, чтобы он ее целовал. Она обняла его за шею, прильнула к нему. Темнота обступила их со всех сторон, только звезды мягко сияли на этом чужом южном небе.
Внезапно девушка почувствовала, как напряглись руки Слоуна. Он оторвался от ее губ, его глаза пристально всматривались в темноту за ее спиной. Дайана вопросительно взглянула на него.
— Мы здесь не одни. — Слоун сказал это так громко, что Дайана поняла: эти слова предназначались не только для ее ушей. — Не паникуй! — И кому-то в темноту: — О’кей, мы знаем, что ты здесь! Выйдешь сам, или хочешь, чтобы я пошел взглянуть?
— Я выйду, Слоун, — ответил неизвестный где-то совсем рядом.
Дайана вздрогнула, Слоун почувствовал, что она боится, и его руки сжали ее сильнее.
— Ну, Джекос, что же ты, выходи!
— Вы могли бы показать мне несколько более продолжительное шоу. — Какой-то человек шагнул из тени и встал перед ними так близко, что Дайана увидела кривую усмешку на его губах. Она сразу узнала его: это был мужчина с фотографии, которую Дайана отдала Кэрол. Экзотический тип: очень смуглое давно не бритое лицо, грязно-белый пиджак, определенно видавший лучшие времена.
— Хотел бы я оставаться незамеченным еще пару минут. — Джекос говорил по-английски с легким акцентом. — Смотреть становилось все интереснее и…
— Заткнись, Дэн, иначе потеряешь еще несколько зубов, — оборвал его Слоун.
— Ну хорошо, хорошо, по крайней мере, представь меня молодой леди, — осклабился Дэн. — Ты, конечно, уже успел получить от нее достаточно знаков расположения…
Слоун отпустил Дайану так неожиданно, что она чуть не упала, и схватил Дэна за ворот пиджака.
— Заткни свой поганый рот!
— Хорошо, хорошо. Дэн, видимо, понял, что зашел слишком далеко. — Ну, я немного ошибся. Мои извинения тебе и твоей леди.
— Слоун?! — Дайану била нервная дрожь.
— Все в порядке, Дайана, — заверил ее Слоун. — Мне нужно обсудить с Дэном кое-какие дела. Уверен, что он с удовольствием подождет здесь, пока я провожу тебя в отель. Верно, Дэн?
— Это насчет самолета? — спросила Дайана.
— Она знает о самолете? — В голосе Дэна неожиданно прозвучало что-то вроде уважения. — Быстро работает дамочка, верно?
— Оставь свои домыслы при себе. — Слоун выпустил ворот пиджака Джекоса и повернулся к Дайане. — Пойдем, я провожу тебя, а Дэн подождет.