Взяв ведро для дойки, она отправилась туда, где паслось стадо. «Не думаю, что стоит затруднять Бена» – слова, сказанные Маргарет, звучали у нее в ушах. Что-то страшное и неотвратимое почувствовала она в них.
Отыскав Босси, Эмери направилась к ней. В двух шагах от нее осматривал ногу своего вола Зик Йорк. Чтобы подойти к корове, Эмери надо было пройти мимо него. Еле сдерживая отвращение, она ускорила шаг. Никто, кроме Труди, не знал, что произошло между ними.
Эмери погладила корову и наклонилась, чтобы подоить ее. Босси приветливо замахала хвостом.
– Я вижу, что переправа для нее закончилась благополучно.
– Да, мы переправились удачно.
– Надо это отметить. – Зик подошел поближе, от него несло виски, из кармана брюк торчала початая бутылка. – Тут и на двоих хватит.
– Прошу вас, не мешайте мне. Я должна подоить корову. Тимми ждет молока на ужин.
– Молока? – Зик неприятно рассмеялся. – Этому мальчику молоко уже ни к чему. Скоро ему вообще уже ничего не понадобится.
– Что вы имеете в виду?
– Ты знаешь, что я имею в виду, моя куколка. – Зик провел рукой себе по горлу. – Скажи-ка лучше, когда мы с тобой снова встретимся? Как насчет сегодня? Я буду ждать тебя возле вон того пригорка.
– И напрасно. У нас с вами нет ничего общего. Понимаете вы это или нет? Я… Вы мне не нравитесь, я хочу, чтобы вы оставили меня в покое.
Зик Йорк, багровый от злости, уже надвигался на нее, когда за спиной у него раздался резкий голос:
– Довольно, Зик.
Это был Билл Колфакс в сопровождении своего пса Блэкки. Глаза его были холоднее декабрьского неба. Зик начал было оправдываться, но Билл прервал его.
– Ты и твои женщины мне уже доставили немало неприятностей, и я не допущу, чтобы это произошло снова. Возвращайся в повозку, там поговорим.
Каждое слово Билли звучало словно щелчок кнута. Он смотрел на Зика и ждал, поглаживая собаку, пока тот наконец не отошел.
– Спасибо, – пробормотала Эмеральда. Бесцветные глаза Билла смотрели на нее без всякого выражения.
– Не стоит. Однако советую вам оставаться в повозке. Там для вас безопаснее.
Эмеральда поежилась.
– Простите, в какой церкви вы служили до того, как уехать? – спросила она, не подумав. Глаза его блеснули.
– В Чикаго, – сказал он, – на Стэйт-стрит, недалеко от колледжа Пресвятой Марии. А почему вы спрашиваете?
– Мне просто любопытно.
– Любопытство не является признаком мудрости и добродетели. Но не переживай, дочь моя, я достаточно квалифицированный священник и собираюсь иметь большой приход в Калифорнии.
– О, я рада за вас…
Опустив глаза, Эмери принялась доить корову, как учила ее Маргарет. Когда она подняла глаза, Билла Колфакса уже не было.
Жар у Тимми все усиливался. Маргарет и Эмери то и дело меняли уксусные повязки на лбу, но это не помогало.
– Мама, мама, – стонал мальчик. Голова его металась из стороны в сторону, лицо осунулось, черные круги легли под глазами. – Ветерок… Мама, оседлай мне Ветерка, мама…
– Я с тобой, Тимми, и Ветерок жив-здоров. – Маргарет выжимала над тазом салфетку, вымоченную в уксусе, и снова клала ее на лоб сыну. – Ветерок сейчас в стаде. Ему хорошо. Ты сможешь покататься на нем, когда ножка заживет.
– Не заживет… Она никогда не заживет… – Голос его перешел в шепот.
– Я побегу за Беном, – сказала Эмеральда.
– Нет, я не хочу, чтобы он приходил… – возразила Маргарет.
– Но…
– Нет, не надо. Мы собьем у мальчика температуру сами. Рано или поздно жар спадет. Тимми поправится.
– Я так не думаю. – У Эмеральды возникло странное ощущение, что она – взрослая женщина, а Маргарет – молоденькая девушка. – Тимми не выбраться без помощи врача. Только Бен может помочь.
– Я сказала, не надо! – упрямо повторила Маргарет.
Эмери выскочила из повозки и, спотыкаясь в темноте, побежала к маленькому костру, где Оррин жарил себе ломтик бизоньего мяса. Он выглядел одиноким и угрюмым.
Эмери присела рядом.
– Тимми стало хуже, – прошептала она. – Мы не можем сбить жар. Это бесполезно.
Оррин посмотрел на нее. Глаза его в красноватом отблеске костра казались запавшими и смертельно усталыми.
– Не думал, что все будет так, – прошептал он, – Бог показал мне путь в Калифорнию, а теперь он пришел за расплатой.
Эмеральда не стала вдумываться в его слова. Сейчас надо было спасать Тимми.
– Нам надо идти за Беном Колтом и просить его сделать ампутацию, – сказала она резко.
– Ампутацию. – Оррин облизнул губы. Его руки тряслись.
– Да. Вы должны уговорить Маргарет. Иначе мальчик умрет.
Она сказала все, что считала нужным сказать. Оба молчали. Где-то залаяла собака. Вдалеке завыл волк.
– Ну что же. Иди за врачом. Я займусь Маргарет. Ну иди, же! Чего ждешь?
Глава 15
Эмеральда стояла, прислонившись спиной к повозке. Голова ее кружилась.
Бен Колт был внутри со всем набором своих адских инструментов: щипцов, скальпелей, зажимов. Сейчас он решал, как лучше произвести ампутацию.
Эмеральда очень нервничала. Больше всего ей хотелось убежать подальше от этого страшного действа, которое вот-вот должно было начаться.
«Надо взять себя в руки», – тщетно убеждала она себя.
– Эмеральда? С тобой все в порядке? Она обернулась. Перед ней стояла Труди.
– Сo мной все нормально, – с видимым спокойствием ответила Эмеральда.
Труди была в закрытом платье, застегнутом спереди на крючки. Волосы ее, казавшиеся в лунном свете белыми, как бумага, струились по плечам, придавая ей сходство с колдуньей из сказки.
– Ты уверена? Вид у тебя не ахти. – Труди пожала плечами. – Я проснулась и увидела свет в вашей повозке. Что-то с Тимми? Наверное, ему хуже, раз рядом с ним Бен Колт.
– Да, ему хуже.
Почему Труди не хочет оставить ее в покое? Неужели ей мало того, что она отняла у нее Мэйса? Чего она еще хочет?
– Я пришла помочь, – сказала Труди.
– Мы не нуждаемся в твоей помощи!
Труди горько усмехнулась.
– Думаю, что нуждаетесь. Если предстоит операция, понадобится помощь многих людей. Однажды у нас, в Мичигане, моему двоюродному брату пришлось отнять руку. Его допьяна напоили виски, и все равно его пришлось держать восьмерым здоровым мужчинам. Мой отец и брат тоже помогали. Я никогда не забуду этот день.
«Восемь человек?!» – Эмеральда смотрела на Труди, чувствуя, как подкашиваются ее ноги.
– К счастью, все это длилось недолго, – продолжала Труди, – хотя бы за это спасибо. Может, Бен даст Тимми что-нибудь более действенное, чем виски. Будем надеяться… – Она с участием тронула Эмери за руку. – Дыши поглубже, Эмери. Это помогает.
Эмеральда отшатнулась, будто Труди ущипнула ее.
– Меня не тошнит. Я же сказала, что прекрасно себя чувствую.
– Ладно. – Труди перешла на шепот. – Боюсь, моя мама помочь не сможет. У нее дизентерия, ей сегодня плохо, как никогда. А Кэтти всегда тошнит при виде крови. Она, чего доброго, может упасть в обморок. А я не боюсь крови; Я еще и Марту разбудила. Она одевается. Марта сильная, как мужик. И Бен, наверное, захочет, чтобы она ему помогала.
Что бы Эмери ни говорила о своем прекрасном самочувствии, она почти теряла сознание. Голос Труди доносился до нее словно издалека:
– Через минуту-другую тебе будет лучше. Даже хорошо, что тебе дурно сейчас, а не тогда, когда понадобится твоя помощь. Дыши глубже, я тебе говорю.
Эмеральда последовала ее совету, и дурнота прошла. Она увидела, как к повозке приближается Марта. За ней шел Уайт Тетчер. Рубаха торчала у него из штанов.
– Марта сказала, что я могу понадобиться. Эмеральда огляделась. Вокруг были все взрослые члены их группы, которые не были больны или заняты со стадом. Мэйс Бриджмен стоял, прислонившись к колесу повозки. Папаша Вандербуш протирал заспанные глаза. Пьер Вандербуш с такими же, как у сестры, белыми волосами, испуганно озирался по сторонам.
«Странно, что среди собравшихся нет Билла Колфакса, – подумала Эмери. – Ведь его молитвы сейчас были бы кстати». Впрочем, ее это уже не удивляло. Мэйс Бриджмен выступил вперёд. Лицо его было решительным, хоть и усталым.