Ладонь царицы легла на мое плечо. Я поджала губы и кивнула. Мы обменялись с Фригг кроткими улыбками, а затем на мгновение птицы затихли, ветер прекратился, и царица взглянула на небо.
— Тебе пора. — наконец, произнесла она и коснулась поцелуем моего лба, улыбнулась напоследок и двинулась прочь от меня, уходя все дальше по аллее.
Звуки возобновились, ветер вновь стал трепать мои волосы, и я, не моргая, глядела вслед удаляющейся Фригг, пока она не растворилась в белом облаке тумана. Мне пора? Ответом на мой вопрос послужил резкий толчок вперед, перед глазами завертелся яркий калейдоскоп красок, и я где-то вдалеке услышала свое имя. Меня звали. Я возвращаюсь…
========== Глава 13. Нить Ариадны ==========
Саундтрек:
Ciri Luned Me (feat.Felicia Farerre)
Жизнь возвращается как рождение заново.
В мои легкие с шумом ворвался кислород, и я выгнулась от мощного потока живительного воздуха, наполнившего каждую клеточку моего тела. Свет возник размытыми бликами, первые запахи лишь позднее осознались, как запахи вечерней прохлады, живых цветов и чего-то отдаленно похожего на свежие чернила. Разлаженный слух внимал чему-то наподобие далекого разговора, осязание… спина ощущала плотное соприкосновение с упругой полу-твердой поверхностью. Но через пару мгновений на моей шее почувствовались чьи-то пальцы. Видимо, проверяли пульс.
— Сработало. — прошелестел знакомый голос.
Я прикрыла тяжелые веки, а затем вновь распахнула глаза, пытаясь восстановить зрение. Получилось. Взгляд зацепился за сосредоточенное лицо мага.
— Локи, — голос — осипший, слабый — вздрогнул.
— Молчи. — велел трикстер, отходя от меня к длинному столу со всевозможными колбочками и баночками, и опустил на него небольшую пиалу. Затем повернулся через левое плечо и добавил: — Тебе нельзя сейчас говорить.
Я медленно поднялась на локтях и села на широкой кровати, застланной тяжелым темно-зеленым бархатным покрывалом. Волосы рассыпались по плечам, и от них повеяло морозным ветром и едва уловимыми нотками роз. Розы…
— Не подумай, что я жалуюсь, — тихо сказала я, опуская ноги на пол. — но… как?
— Ты чем-то недовольна? — Локи оперся руками о крышку стола и отвел взгляд за окно, на погружающийся в ночную темноту город.
— Я просто не могу понять…
— Да, согласен, сообразительность — не самая сильная твоя черта. — невесело фыркнул бог.
— Ты злишься. — я поджала губы и медленно приблизилась к нему. Слабость все еще ощущалась в ногах, они дрожали, будто были сделаны из ваты. Но я все равно достигла мага и положила на его плечо свою ладонь. — Я знаю, у тебя есть право меня ненавидеть. Я виновата. Во всем виновата. Я вечно лезла куда не надо, а потом из-за этого страдали все мои близкие. Из-за моей нерасторопности погибла Фригг, ты чуть не погиб, спасая меня от того чудовища, теперь еще и вся это ситуация… Я сама теперь ненавижу себе не меньше, чем ты.
— Замолчи, — резко оборвал меня Локи. – не превращайся в ноющую мидгардскую девку. Замолчи, я сказал.
Я на какое-то мгновение послушалась, а потом вновь решилась на вопрос.
— Почему ты воскресил меня? Ты ведь мог вернуть Фригг.
— Это было невозможно. Даже если меня и посещала такая мысль, вернул бы я все равно именно тебя.
— Почему?
— Дура — холодно бросил трикстер и в этот же момент заткнул мне рот поцелуем. Он обхватил меня за талию и притянула к себе, впиваясь в мои губы с каким-то отчаянием. Локи с жаром целовал меня, прижимая к себе так близко, что понятие личного пространства перестало существовать вовсе. Отстранившись, я едва заметно улыбнулась.
— Быть может, мне стоит чаще оказываться на смертном одре?
Мою последнюю реплику трикстер никак не оценил, а только отвернулся и прикрыл глаза:
— Банального «спасибо» было бы вполне достаточно.
Неожиданно в дверь раздался настойчивый стук, и в следующую секунду в покои бога Обмана вошел Тор. Заметив меня, он облегченно вздохнул, и его плечи слегка расслабились.
— Отец послал меня проверить, всё ли в порядке и напомнить, что время истекло. Я рад, что ты сумел уложиться в срок.
— В срок? — я нахмурилась и перевела взгляд с Тора на Локи. Последний молчал, продолжая буравить пол ледяным взглядом. — Тор?
— Локи, — проигнорировав мой взгляд, позвал мага громовержец. — пора.
Лафейсон медленно поднялся и прошествовал до дверей, из-за которых выползли двое стражников и заковали руки бога Лжи в кандалы.
— Что… что вы делаете? — я сорвалась с места, чтобы броситься к Локи, но меня перехватил Тор, крепко держа за плечи. — Объясните, что здесь происходит?!
Бог Грома кивнул страже.
— Ведите его. Я буду через пару минут.
Стражники ничего не ответили и молча повели молчаливого трикстера по направлению к тронному залу.
— Локи! — крикнула я вслед удаляющемуся магу. Он замер и обернулся. На лице бога не дрогнул ни один мускул, оно не поменяло своего выражения. Лишь зеленые глаза полыхали каким-то лихорадочным огнем.
Я, все еще сдерживаемая крепким кольцом рук Тора, подавила нарастающую истерику и произнесла:
— Спасибо.
Двери с громких стуком захлопнулись. Я осталась наедине с громовержцем и обмякла в его руках.
— Рад видеть тебя вновь живой и невредимой, Эвелин. — Одинсон несильно приобнял меня, прижимая к своей груди.
— Куда его повели? — я взглянула в его синие глаза. Эти глаза мне никогда не лгали. Тор молчал. Он опустил взгляд и глубоко вздохнул. — Чего ты молчишь, Тор? Куда повели Локи? И что за срок, который был ему отмерен?
— Всеотец дал ему неделю — чтобы воскресить тебя. По истечении семи дней, Верховный суд должен лишить Локи его магической силы завтра рано на рассвете, а вечером его приговорят к смертной казни.
— Нет, — выдохнула я. — нет, они не смогут этого сделать.
Громовержец ничего не ответил, только погладил меня по голове, как делал это в далеком детстве, и направился к дверям.
— Тор, стой! — я догнала его и схватила за предплечье. — Это же твой брат, Тор! Это же Локи. Это наш Локи! Он не может умереть!
— Все мы рождаемся и умираем… — стараясь не смотреть мне в глаза, пробормотал бог Грома.
— Не говори словами Всеотца! — воскликнула я. — Да… умираем, но… но не сейчас! Как ты можешь допустить это? Придумай что-нибудь, слышишь? Что угодно! Почему его нельзя на худой конец опять заточить в темницу? Почему?! Почему ты молчишь?! — я уже не сдерживала своих эмоций. Пелена перед глазами дрожала, в горле застрял комок горечи, не давая нормально дышать. Я ударила пару раз кулаками в твердую грудь принца и всхлипнула. — Мы не можем позволить ему умереть! Понимаешь? Вспомни, вспомни, каким он был! Разве бы произошло все это, если бы его не пичкали ложью все эти годы? Он не виновен, Тор!.. Почему вы все не можете понять, что он невиновен?!
У меня уже начиналась банальная истерика, иТор понял это. Он просто прижал меня к себе, я уткнулась лбом в его холодные доспехи.
— Я… — он запнулся, не решаясь что-либо сказать.
Но через некоторое время, когда я вновь подняла на него свои глаза, бог Грома тяжело вздохнул и сказал: — Я что-нибудь придумаю. Только успокойся, слышишь меня?
— Ты спасешь его? — осипшим голосом прохрипела я.
— Я не знаю, но… я придумаю. Обещаю.
Я отстранилась от громовержца и закрыла лицо руками. Кажется, этот кошмар никогда не закончится.
— Эви? — я посмотрела на мужчину сквозь пальцы. — Прости меня. Если бы Локи не вернул тебя, я бы никогда в жизни себе это не простил…
— А теперь пусть это мотивирует тебя. — хмыкнула я.
Мы обменялись грустными натянутыми улыбками, а затем Одинсон двинулся к выходу.
— Тор? — окликнула его я, когда перед ним распахнулись двери. Громовержец повернулся. — А ты правда убил бы его?
Наследник Асгарда ничего не ответил и покинул покои. Я забралась с ногами на широкую постель и уткнулась подбородком в колени. Тор что-нибудь придумает… Тор что-нибудь придумает… Тор что-нибудь придумает…
Но сколько бы я не повторяла эту фразу мысленно или вслух, мне слабо верилось в это. Что он мог придумать? Поговорить с Одином? Вряд ли Всеотец сможет простить все злодеяния, которые были совершены Локи. Не сможет… Он слишком самоуверен, слишком тверд, слишком принципиален. Но неужели он сможет смотреть, как мучают его сына, пусть даже приемного? Неужели сможет наблюдать, как его казнят?