Я предложила стюардессе покинуть отсек. Она тут же согласилась, бросив последний гневный взгляд на незадачливых девиц. Их мы оставили связанными. Еще не хватало, чтобы они носились по салону.
Марина села в кресло через проход от нас, и я, перегнувшись к ней, описала ситуацию.
– Михалыч на шоссе посадит, – уверенно кивнула она. – Не волнуйтесь. Все будет о’кей. Я помню, не так давно Михалыч еще с Травушкиным на эту тему говорили… Они же в одном экипаже летали. Но Травушкин-то бизнесом занялся. А Михалыч и дальше летает. И где только не садился… И другие ребята опытные. Так, начали снижаться, чувствуете? Пойду-ка я заставлю всех этих, – она кивнула вперед на Небосклонова и компанию, – ремни пристегнуть. Да, ребята, ремни отрегулируйте под себя. Они не должны болтаться на теле. И желательно опустить их пониже.
Маринка пошла вперед.
Я повернулась к Пашке, который неотрывно смотрел в иллюминатор, видимо, ожидая момента, когда можно будет начинать снимать место посадки, и Татьяне и пересказала нашу беседу с Мариной. Мы со стюардессой говорили шепотом, чтобы сидящие впереди нас случайно не услышали.
– Значит, Травушкин знал, что придется сажать на шоссе? – спросила Татьяна.
– Я думаю, с ним-то как раз и советовались, можно ли это сделать. Мало ли что в советских фильмах показывали. В другом фильме Леонид Филатов из самолета вылезал во время полета и что-то там ремонтировал. А вот это невозможно. Но один большой летный начальник тогда сказал, что фильм демонстрирует героизм советских летчиков, так что пусть показывают так, как сняли… Вероятно, Травушкин не успел предупредить экипаж, что им на самом деле придется садиться на шоссе.
– И поэтому послали террориста?
– Да какой он террорист! – воскликнула я. Хотя мне на самом деле было интересно, что нужно его хозяевам. – Давайте вспомним, что он говорил. Нам самим ничего не угрожает…
– Благодаря твоей известности, как журналистки, специализирующейся по криминалу, – хмыкнула Татьяна. – И мы с Пашкой примазались. Спасибо и на этом.
– Летчиков тоже никто не тронет. Хорошие летчики всегда нужны.
– Так им что, самолет нужен? – уточнила Татьяна. – Неужели поновее не могли найти?
Мы посмотрели друг на друга.
– Вот именно: что здесь может быть такого, что заинтересовало хозяев террориста? Или все-таки собираются требовать выкуп за супермегазвезду Артура?
– А кто его будет платить? – искренне поразилась Татьяна.
– Например, поклонницы. В складчину. Организуют сбор денег. Да такие, как эти, – я кивнула назад, – последнее отдадут ради спасения своего любимца. И найдется, кому организовать сбор денег. С продюсера, возможно, что-то сдерут. Насчет остальных… – Я посмотрела вперед в салон и пожала плечами.
– Логично, – заметила Татьяна. – Значит, нас впереди ждет веселое путешествие, я правильно поняла?
Я опять пожала плечами.
Самолет определенно снижался.
– Пашка, что-нибудь видно? – спросила Татьяна.
– Лес. Тайга.
Татьяна перегнулась через оператора и посмотрела сама.
– Да, пока никакого шоссе. Интересно, а на деревья сесть можно?
– Ты что, ку-ку? – широко распахнула глаза я. – В первый раз в воздухе? Вспомни, сколько самолет по взлетно-посадочной полосе несется после того, как коснется ее колесами? И мы же еще не садимся. Кстати, интересно, куда ведет то шоссе… И вообще, где мы?
– По крайней мере, на Родине, – хмыкнула Татьяна.
Снижение было не очень ровным, начало закладывать уши. Спавшие впереди проснулись и возмущались. Кто-то уже блевал. Возможно, с перепою.
– Девчонки! – вдруг тихо позвал Пашка и направил камеру в иллюминатор. – На шоссе военные! Куча машин и установки какие-то…
Татьяна, несмотря на то что самолет здорово потряхивало, опять перегнулась через Пашку, потом даже привстала, чтобы он не отводил камеру. Мы переглянулись.
– Переворот в стране готовится? – шепотом предположила я.
– А мы им зачем? Журналистов бы тогда взяли, специализирующихся по политике. И в заложники кого-то из политиков, а не этого сладкоголосого придурка.
Я пожала плечами. Страха не было. Разбирало любопытство. Мы стали ждать развития событий.
А самолет тем временем снова стал набирать высоту…
– Я чего-то не понимаю, – сказала Татьяна, когда мы уже не могли больше видеть военных и шоссе. – Значит, мы не садимся?
Я сказала, что наведаюсь в кабину пилотов и выясню ситуацию, потом снова заранее включила в кармане диктофон.
Признаться, до кабины пилотов я добралась с трудом, даже хватаясь за все кресла по пути. Продюсер Александр Каренович крикнул мне вслед, чтобы выяснила, что происходит. Я ничего не ответила.
Дверь в кабину пилотов была заперта. Я постучала и сказала, что это я.
Открыл террорист. Пилоты невозмутимо сидели на своих местах, Маринка – на полу.
– Юля, вы случайно никаких сигналов никому не подавали? – вежливо спросил меня террорист.
– Как? – искренне поразилась я.
– Ну, как я слышал, вы – особа весьма находчивая.
– А в чем дело? Мы будем садиться на другое шоссе?
– Мы будем садиться на поляне, – произнес командир корабля ледяным тоном. – Юля, идите на место, пристегивайтесь и прижимайте голову к коленям. Или положите на скрещенные руки на сиденье впереди себя. Под живот – свернутое одеяло, куртку, то есть что-то мягкое. Я серьезно говорю. Шоссе было бы идеальным местом посадки по сравнению с тем, что теперь желает молодой человек.
– А почему у молодого человека изменились пожелания? – поинтересовалась я.
– Вы наружу не выглядывали?
– Выглядывали.
– Так вот, встреча с военными не входит в наши планы.
– А они случайно не нас встречали?
– Думаю, нет. По всей вероятности, у них тут охота.
– Какая? – повернул голову командир корабля. – На медведя? Волка? Или кто тут в тайге водится?
– На человека, – отрезал террорист. – Госпожа стюардесса, вы тоже можете идти.
– Марина, плюнь на этих артистов и сама сядь и пристегнись, – сказал командир корабля. Голос его звучал гораздо теплее.
Марина подошла к нему, обняла и поцеловала, потом поцеловала двух других летчиков.
– Ребята, я в вас верю, – сказала. – Вы только…
– Иди, Марина, – хрипло сказал командир корабля. – Все будет нормально.
По-моему, он не верил в это до конца.
Мы ушли. По мере продвижения по проходу Марина говорила всем, чтобы пристегивались и что скоро посадка. Когда мы оказались у наших кресел, Татьяна с Пашкой вопросительно на нас посмотрели.
– Камеру убирай, – сказала Марина Пашке. – И лучше оберни чем-нибудь… Сейчас одеяло достану.
– У меня специальная сумка, – сказал Пашка, что соответствовало действительности. Мягкие толстые бока сумки должны были смягчить любой удар.
Марина уселась через проход, я снова склонилась к ней.
– Куда мы теперь летим?
– А фиг знает. К какой-то лесной базе. Заимке или черт знает чему.
– Почему не сели на шоссе? В самом деле из-за военных?
Марина кивнула.
– Террорист сильно задергался, когда увидел все эти машины внизу, и велел менять курс. Где-то там в тайге есть поляна, куда садятся вертолеты. Но «Ту-154» – это не вертолет!
У нее начиналась истерика.
– Марина, успокойся! Летчики – опытные и что-то сделают…
– Юлька, ты что, не понимаешь, что мы все можем погибнуть?! Все?! И будут раненые. Точно будут. Что мы будем делать в этой тайге? И самолету-то уж точно – конец. И нас никто не будет искать!
– Это еще почему?
– Потому что нас уже все считают мертвыми! Ты не слышала переговоров в эфире! Мы же пропали с радаров уже полтора часа назад, если не два. А когда станут искать черный ящик и обломки самолета, то никак не здесь, а в сотнях километров отсюда! Ты это понимаешь?!
– Тогда надо радоваться, что нас видели военные…
– Мало ли что они нас видели… Мало ли какая у них операция… Пока они согласуют все с гражданскими, если вообще будут с ними связываться… Юлька, мне страшно!