Оба имели за плечами немалый опыт в этой игре и были истинными её фанатами.
Алекси раздвинул трёх валетов. К бубновому он доложил одного из чётырёх королей и одну и трёх дам, таким образом оставив расформированные пары валетов с дамами. Валета и даму пик он добавил к комбинации от семи до десяти той же масти. К оставшемуся валету червей демон доложил даму червей и замер.
– Нужна ещё одна фишка, – промолвил очевидный факт соперник, пощупав фишки. Специальные неровности были сделаны исключительно для него. – Забрать короля не можешь, ты и так забрал одного из этого ряда, второго короля можно поискать в пуле.
Раматт опытный игрок. По его лицу прочитать его действия невозможно. По подсчётам демона, у его соперника осталась одна фишка и следующий его ход может принести ему победу.
Алекси не ответил. Его взгляд бегал от комбинации к комбинации.
– Я понимаю, что следующего хода у меня не будет, – переведя взгляд на соперника, демон достал из подставки фишку, номиналом в десять червей и закрыл последнюю комбинацию. – Поэтому я, пожалуй, закончу.
Тишина вокруг стола была слегка угнетающей. Наблюдавшие за игрой замерли.
– Ну, что ж, – не отводя невидящих глаз от бокала Бафомет, сказал Раматт. – Ты одержал победу в честной схватке. Это похвально. Следуй за мной.
Алекси обратился к Даниэлю:
– Я скоро вернусь, братишка.
– Буду ждать тебя у бара, – Дэн взглянул на свои песочные часы. – Времени ещё достаточно.
Одно из зеркал в стене отодвинулось в сторону. Алексиос и Раматт исчезли в темноте комнаты, которую оно скрывало.
Даниэль вышел из игрового зала. Выпивать, глядя на танцующих полуголых девиц куда интересней, чем на погрязших в азарте мужиков.
К счастью парня, возле барной стойки были свободные места, куда он и поспешил.
– Джин тоник, – заказал Дэн у бармена. Секунду помедлив, добавил. – Давай сразу два.
– Что, птенец водички захотел?
Даниэль повернулся. Возле него стоял Архиронадиил со своей свитой.
– Тебе ли говорить о птенцах…– равнодушно отпарировал Дэн.
– Шути, шути, пока можешь, – с ухмылкой сказал он. – Члены Ордена Смотрящих уже в курсе, что твой бес в Меридиане и направляются сюда.
Дэн пил молча.
Ангел не умолкал:
– А когда этого ушлёпка прикончат, некому будет тебе помочь, и я медленно и болезненно расправлюсь с тобой, дерзкий щенок.
Дэн выпил залпом второй стакан, быстро развернулся и, схватив ангела за волосы, рванул его голову вниз. Архиронадиил обрушился лицом на стакан, в котором только что был коктейль, разбив его вдребезги. Густая алая кровь растеклась по белоснежной барной стойке.
– Эй, что вы тут творите? – вскрикнул бармен.
Двое друзей ангела не сдвинулись с места. Казалось, они не могли сообразить, что сейчас произошло.
Архиронадиил скатился под барную стойку, упёршись о неё спиной, явив своё залитое кровью лицо с торчащими в нём осколками стакана окружающим. Он улыбался, обнажая окровавленные зубы. Спустя мгновенье улыбка переросла в дикий смех, нарушающий образовавшуюся тишину.
– Глупый червяк. Счастливого путешествия, – он держал в руке маленькие песочные часы на цепочке.
Дэн машинально коснулся груди. Ничего.
– Не смей…– только и успел произнести он.
Но было поздно.
Ангел с размаху швырнул амулет на пол, от чего стеклянные песочные часы разбились. Из них тут же вылетели яркие песчинки, вихрем охватившие Даниэля.
Всё вокруг менялось. Исчезало.
Исчезали красивые девочки, растеряно наблюдавшие за происходящим. Исчезали Мэри и Диана, что-то неразборчиво говорящие ему. И плачущая Твити. И громко смеющийся окровавленный ангел.
Исчезло всё.
Остался лишь вихрь песка, уносящий его куда-то в неизвестность. В глубину Лимба. В пустоту.
Даниэль не кричал и не молил о помощи. Он сожалел. Сожалел о том, что не сможет помочь другу в этой нелёгкой борьбе.
Алекси остался один. Дэн исчез...
Исчезло всё
#3
Ночь подходила к концу, уступая небо первым лучам медленно пробуждающегося солнца. День обещал быть тёплым. Сейчас же, остывший за ночь уличный воздух дарил лишь прохладу – визитная карточка киевской осени.
Кровь стекала по блестящему лезвию катаны, крупными каплями медленно падая на холодный асфальт.
Мужчина, держащий меч, замер, не говоря ни слова.
Человек, тело, которого он проткнул своим оружием, лежал на сырой осенней земле. Он был ещё жив.
– Я не пони…маю, чего ты… хочешь, самурай, – с трудом произнёс пострадавший.
Самурай поднял катану над головой и резко опустил её вниз. Старое японское лезвие прошлось, словно сквозь кусок масла, отделив голову от туловища.