— Никогда нельзя сказать, где пригодится, пусть и влажная, шашка динамита, — протянул он.
Они покинули укрытие и начали продираться сквозь джунгли. Небо было довольно чистым. Дождь уже не обрушивался на их головы, но влажность была ужасной. Перед лицами, неимоверно досаждая, роились тучи насекомых.
Бетани ощутила волну облегчения, когда чудовищная влажность и сырость джунглей остались позади, и они снова были на открытом месте. Наконец они остановились передохнуть на вершине крутого спуска.
Немного задыхаясь от ходьбы и духоты, Бетани внимательно оглядела Трейса. Он тяжело дышал, его лицо было бледнее обычного.
— Как ты себя чувствуешь? — беспокойно спросила она, и была озадачена его быстрым хмурым взглядом.
— Я чувствую себя прекрасно. Я не умираю, хотя и не готов пока прыгать по горам, как всегда.
— О. — Она в недоумении помолчала. Ей не приходило в голову, что он может быть столь раним ощущением своей слабости. Опять это выпирающее мужское эго. — Ладно, я устала. Ты не возражаешь, если мы немного отдохнем, прежде чем идти дальше?
— Только если недолго, — согласился он.
Усевшись и положив руки на колени, он осматривал окрестности. Где-то поблизости должна протекать Урубамба или Апуримак. Но он не видел рек, одни лишь сухие ущелья и укутанные облаками горные пики.
В воздухе лениво парил кондор, распластав крылья длиной почти в двадцать футов. Трейс знал, что эти гигантские птицы не агрессивны, хотя выглядят свирепо с крючковатым клювом и острыми когтями, и ему неожиданно стало не по себе под изучающим взглядом хищника, парящего прямо над головой. Кондор поменял направление и поплыл дальше с грациозностью бального танцора. Трейс с растущей завистью смотрел ему вслед.
Наконец он пошевелился.
— Готова? — спросил он Бетани, оценив ее тугие ягодицы под одеждой и прямую осанку. Она не устала. Она просто не хотела ему показать, что знает, как устал он. Слабая печальная улыбка скривила его губы. Ни один из них не смог бы обмануть другого сейчас. Но он не собирался показывать вида, что раскусил ее маленькую хитрость. Возможно, сознание того, что она дурачит его, ей будет приятно. А ему приятно знать, насколько деликатно она это делает.
— Готова, — ответила она и добавила: — Хотя я все еще чувствую усталость.
— Ага. Мы скоро опять передохнем.
Камни выскальзывали из-под ног, со стуком скатываясь по склону. Ветер свежел, через некоторое время пошел снег, беспорядочно падая мелкими хлопьями.
— Снег? — недоверчиво воскликнула Бетани. — Только что была такая жара, а теперь…
— Так бывает на этих высотах, — Трейс пожал плечами. — Еще несколько тысяч футов, и погода снова изменится.
Он оказался прав. Когда они спустились в очередную долину, солнце нещадно палило. Блузка Бетани опять намокла. Ее беспокоил Трейс. Он стойко держался, отказываясь признаваться в слабости или боли, но она знала, что рана тревожит его. От нее не ускальзывало, как он время от времени вздрагивает, исподтишка прикасается рукой к раненому плечу.
— Где мы? — спросила она при следующей остановке. — Река близко?
Трейс колебался. Он не хотел признаваться, что потерял ориентировку. Он не видел ничего знакомого, ни одной известной ему отметки. Черт, он не может даже найти Урубамбу, а она и ее притоки протекают чуть ли не через весь центр Перу!
— Нет еще, — наконец отозвался он.
Она обожала мужество и жесткость Трейса, его спокойную силу. Но она будет настаивать, чтобы он считался с ней.
— Идем, — сказал Трейс немного погодя, и они поднялись, чтобы продолжить нелегкий спуск.
Глава 30
— Что это? — прошептала Бетани, напрягшись. Что-то снова зашуршало в густом подлеске. Трейс покачал головой.
— Точно не знаю. Может быть, большая кошка или тапир.
У нее по коже пробежал холодок.
— Кто такой тапир?
Трейс с минуту размышлял, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь завесу листвы.
— Что-то вроде небольшого слона с укороченным хоботом. Ростом с большого коала, только жирный.
— Он опасен?
— Для растений.
Трейс, бросивший украдкой взгляд в сторону, почувствовал, как волосы у него на голове встают дыбом. Черт, только не это! — промелькнула мучительная мысль. Его предчувствия, державшие его в напряжении уже много дней, в итоге оправдывались.
— Пошли, — приказал он, поднимаясь и таща Бетани за собой. — Нужно шевелиться.
Она послушно последовала за ним, нервы ее были слишком напряжены, чтобы задавать вопросы. Кроме того, она совсем не была уверена, что хочет знать ответы.
— Я вижу речку внизу, — объяснил он, когда они остановились на вершине. Он указал рукой, и Бетани увидела тоненькую серебряную ленточку, вьющуюся среди скал. Водопад, поток, падающий с очень высокой скалы, пролетающий более тысячи футов, выглядел настолько завораживающе, что Бетани не распознала оттенка облегчения в его голосе.
— Урубамба?
Он кивнул.
— Да. Если мы спустимся здесь, то окажемся совсем недалеко от Куско. И наверняка по пути набредем на хижины или целые деревни.
Глаза ее остановились на его лице. Его губы были плотно сжаты, и она подумала, насколько плоха его рана. Накануне он высушил листья коки и стал жевать их, чтобы, как он объяснил, ослабить неприятное ощущение. Бетани стало ясно, что не так уж быстро он поправляется, и даже когда Трейс выплюнул листья, беспокойство не оставило ее. Спрашивать об этом не стоило, это она знала наверняка.
— Может, если мы попадем в деревню, там найдется доктор, который сможет осмотреть твою рану, — будто невзначай предположила она и добавила в ответ на его взгляд: — Просто удостовериться, что она нормально заживает. Мне бы не хотелось, чтобы ты стал калекой после того, как я поорудовала ножом.
Легкая улыбка появилась у него на губах.
— Да. Наверное, ты права. Я могу кончить, как та обезьянка, которую ты мне скормила.
— Можешь, — согласилась она, широко улыбнувшись. — Мне бы не хотелось оставлять ничего на волю случая…
В ближайшее время им не попалось ни одной деревни. И снова зарядил дождь, непрекращающийся унылый дождь, не оставляющий их и тогда, когда они вышли на ведущую вниз тропинку. Извилистая, она и без дождя таила немало опасностей. Тучи серой ватой укутали гору, лишая путников возможности разглядеть хоть что-нибудь внизу, там, где было глубокое ущелье.
Но когда спуск остался позади и они оказались у подножия горы, их вновь встретили жаркие тропические джунгли. Пар, больше похожий на туман, поднимался от земли. Узкая тропинка, по которой прошел бы не всякий зверек, заставляла продвигаться крайне медленно. Трейс вел ее вдоль гладких скалистых стен и острых отколовшихся камней, бормоча ругательства и моля Бога, чтобы ему хватило сил.
Но стоило им очутиться в густом лесу, как опять заработало его чутье.
— Стой, — шепнул он Бетани, схватив ее рукой. Она остановилась как вкопанная. Истошно кричали птицы, но потом все стихло.
Бетани напряглась. Она буквально чувствовала, как волосы становятся дыбом у нее на голове и слышала оглушительный шум несущейся по жилам крови.
— Индейцы кампа, — заговорил Трейс через минуту, указывая отметину на дереве.
— Враждебные? — прошептала она. Он кивнул.
— Очень. Отравленные стрелы; редкостная агрессивность при защите своих территорий. Будь осторожна и не отходи далеко от меня. — Предупреждение было излишним. Она не собиралась и на секунду отходить от него. Они шли молча, но шаги их грохотали в этой необычной тишине. Крики птиц раздавались на расстоянии, не рядом, и Трейс размышлял о том, наблюдают ли за ними кампа. Вполне возможно, что они решают, стоит ли их прикончить.
Взгляд его уперся в протекающую неподалеку реку. Если бы они смогли незамеченными подобраться к ней и пересечь ее, это бы их спасло. Попытаться несомненно стоило.
— Туда, — прошептал он несколько минут спустя и подтолкнул Бетани в сторону крутого обрыва, спускающегося к реке.
Она поежилась. Только бы не мост! Боже, как она научилась бояться их за время пребывания в этой чертовой стране.