Нет, она не может продать ее. Должен быть другой путь.
- А если нет, что произойдет? Сможет ли она отложить окна надолго, возможно, чтобы делать дорогие панно для ее наилучших клиентов в Колумбии, чтобы насобирать баснословную сумму денег?
Брук поставила скульптуру и тяжело вздохнула, понимая, что с тех пор как она здесь, она ни разу не перезвонила на автоответчик домой, чтобы узнать, не появилось ли какого-то срочного заказа. Так как она могла бы приняться за работу снова даже быстрее, чем думала, она прошла босиком в комнату Рокси, набрала номер своего домашнего телефона в Колумбии.
Ее собственный голос приветствовал ее, голос, который она помнила с трудом, какой-то бесцветный, одинокий, звучащий так быстро, будто убегающий от воспоминаний. Она набрала код и услышала гудки.
Дрожь пробежала по телу, когда раздался печальный голос.
— М-м... это Ник. Я звонил в мотель, но тебя там уже не было, — она выпрямилась, слушая сообщение, которое, должно быть, было записано в тот вечер, когда она ездила в гостиницу «Блуджей», — я надеюсь, ты не уехала домой, Брук. Это слишком важно, чтобы так легко отказаться от этого ...от окон, я имею в виду. Не отказывайся, Брук. Этим стоит заняться, — последовала красноречивая пауза, и, наконец, он сказал, — я искренне надеюсь, что ты не уехала домой.
Она положила трубку, даже не дослушав остальные сообщения, и сидела в темноте, чтобы тепло голоса. Ника полностью охватило ее, делая ее решение еще более ясным.
Потом Брук медленно возвратилась в свою комнату и посмотрела на скульптуру, окончательно понимая, что Ник придал ей силы совершить необходимый поступок.
Этим стоит заняться, сказал он. И он был прав. Стоило. Она и Ник дважды уже начинали. Завтра она продаст скульптуру, чтобы купить шанс на завершение... на завершение того, с чем они оба могли бы жить.
Глава 36
Сонни и Рокси шли вдоль здания суда, рядом с рестораном, в котором они перекусили. В центре работал фонтан, поднимая вверх струю, а затем вода каскадами спадала вниз, образуя клубы пены.
- Я пытался утаить это, — говорил Сонни, — но когда они узнали, над чем я работаю, то понял, что глупо притворяться, будто мне это безразлично.
- Почему они не хотят, чтобы ты рисовал? — спросила Рокси.
Она была спокойна, когда Сонни впервые заехал за ней, но в течение вечера обнаружила, что с ним приятно быть рядом, Рокси чувствовала себя рядом с ним, как рыба в воде, легко и свободно общаясь. Но самое удивительное то, что она на самом деле заинтересовалась предметом их разговора.
- Они считают, что мои занятия помешают мне работать с отцом. Именно этим я должен заниматься, понимаешь? Быть электриком и работать в папином бизнесе, — он замолчал и посмотрел на фонтан, — мой прадедушка был единственным в семье, кто думал, что искусством стоит заниматься. Я никогда его не знал — он умер сразу же после моего рождения, но именно он оставил Нику эту машину. По тому, как Ник обращается с ней, можно подумать, что дух дедушки зашит под чехлом или где-нибудь еще, — он пожал плечами, поднял камешек возле фонтана и бросил его. — Мне кажется, Ник обращается со мной также, как дедушка обращался с ним.
- Ник? — спросила Рокси, — а что именно он делает?
Сонни пожал плечами.
- Он верит в меня, — сказал он, — он единственный, кто думает, что во мне что-то есть.
Рокси присела на краю фонтана и безразлично смотрела под ноги.
- Возможно, иногда лучше талант не поддерживать, если он только вредит тебе.
- Эй, — Сонни склонился над ней, касаясь ее носа кончиком пальца, — он не может повредить тебе, если ты не допустишь этого.
- Иногда у людей нет выбора, — сказала Рокси, — порой жизнь просто берет тебя за горло.
Сонни засмеялся, пытаясь развеять ее отчаяние.
- Я не знаю, с кем ты общалась, Рокс, но так нельзя.
Он потянул ее за руку. Она не могла не взглянуть на него.
- У тебя когда-нибудь была мечта? — спросил он. — Может быть, талант, которому ты просто должна была следовать, несмотря на то, что говорили другие?
Улыбка Рокси была едва заметной.
- Я не художница, если ты это имеешь в виду.
- Тогда что-то другое, — сказал он, — спорю, ты можешь петь, спой-ка пару куплетов.
Рокси рассмеялась второй раз за многие месяцы.
- Нет. Я не пою. И не играю на музыкальных инструментах. И я не актриса — она улыбнулась ему, но, увидев, что он не отступает, почти что смутилась, опустив свой взгляд на ноги, — но... я люблю танцевать. Когда-то я хотела быть балериной.