— Это было испытанием и пыткой одновременно, — объявила Имоджин, ступив на берег. — Нам следует благодарить Господа за то, что нас не постигло полное фиаско. Майлз, подай мне руку! Чего ты ждешь?
— Да, да, моя дорогая. Я к твоим услугам, — поспешил ответить Майлз. До этого он ждал, пока Миранда сойдет на берег, чтобы помочь ей. Но после окрика Имоджин забыл о Миранде, предоставив ей позаботиться о себе самой, и бросился к жене. Впрочем, Миранду это не расстроило. Она была настолько погружена в свои мрачные и беспокойные мысли, что едва замечала, что происходит вокруг.
У калитки их поджидал привратник с фонарем. Он двинулся навстречу лорду и леди Дюфор, высоко поднимая фонарь, чтобы осветить им путь к дому. На Миранду, следовавшую за ними, никто не обращал внимания.
Стеклянные двери в гостиную отворились, когда леди и лорд Дюфор приблизились к дому, и привратник отступил, пропуская небольшую процессию. Ни Имоджин, ни Майлз, уже сонные, не обратили внимания на того, кто отворил и придерживал для них дверь. Однако Миранда, проходя мимо привратника, послала ему улыбку.
Леди Имоджин горделиво поплыла вверх по лестнице, не пожелав никому спокойной ночи, а лорд Дюфор с быстрым и небрежным кивком проскользнул в темные недра дома. Привратник продолжал стоять у двери, держа длинные щипцы для снятия нагара со свечей. Он прокашлялся в ожидании Миранды, которая все медлила и не заходила в дом. Поколебавшись, она сказала:
— Вы, должно быть, хотите спать. Я погашу свечи и закрою двери.
— Моя обязанность следить за тем, чтобы все двери были заперты на ночь, мадам. Как и обязанность гасить свечи, — возразил лакей деревянным тоном.
— Но милорд еще не вернулся.
— Когда милорд возвращается ночью, он входит через боковую дверь. Для него там оставляют свет.
Слуга говорил, стараясь не смотреть на Миранду и не встречаться с ней взглядом.
Миранда размышляла, что думают слуги о ее появлении в доме. Ведь никто из хозяев не дал им никаких разъяснений. Слуги могли сплетничать и строить любые догадки о странной девушке, поселившейся в доме хозяев, и о столь странном сходстве незнакомки с леди Мод, но сплетни слуг никак не могли повлиять на планы господ.
Миранде не оставалось ничего другого, как вернуться в свою зеленую спальню, похожую на мрачный мавзолей. По крайней мере у нее был друг — Чип. Кивнув лакею, она пошла по лестнице, придерживая складки тяжелого платья. Путь ей освещали свечи в настенных подсвечниках, расположенных далеко друг от друга.
Зеленая спальня была пуста. Не было ни малейших признаков Чипа, он не бросился ей на шею, радостно вереша что-то непонятное. И Миранда почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она направилась к спальне Мод и, приблизившись к двери, чуть слышно постучала. Никто не ответил, но длинные, ловкие пальцы Чипа отворили дверь, и он прыгнул в ее объятия.
Дверь в спальне Мод осталась приоткрытой, и блики догоравшего в камине огня плясали по деревянным панелям стен и балкам потолка. Единственным звуком, доносившимся до Миранды, было ровное, глубокое дыхание Мод. Миранда выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Чип что-то бормотал ей на ухо, гладил ее лицо и волосы. Только когда они добрались до спальни Миранды, он заметил браслет на ее руке. Оживленно пискнув, он попытался расстегнуть и снять его.
— Думаю, не будет вреда, если я дам его тебе поиграть, — сказала Миранда, расстегивая браслет и протягивая зверьку. Ей хотелось поскорее избавиться от него. Он принадлежал матери Мод, он был свадебным подарком ее отца. Как же он мог попасть в руки жениха Мод? Может быть, он был другом ее отца? Хотя такой подарок другу был странным. Если, конечно, за этим не крылось нечто более глубокое.
Чип подпрыгнул поближе к свету, туда, где стояла зажженная свеча. При этом он что-то бормотал, полный восторга при виде красивых переливов изумруда, блеска золота и свечения жемчуга. Чип надел браслет на свою тощую лапку и побежал к Миранде, держа лапку так, чтобы украшение не соскользнуло с его запястья.
— Да, на тебе он выглядит прекрасно, — похвалила Миранда со смехом, но все же сняла с него драгоценность и снова застегнула на запястье, понимая, что если оставить браслет где-нибудь, Чип до него доберется и того и гляди убежит с ним куда-нибудь. Миранда оглядела комнату. Огромная пустая постель под балдахином напомнила ей гроб, готовый поглотить ее, как только она туда заберется. Ее передернуло от отвращения. Дом, казалось, уже погрузился в сон. Чуть поскрипывало старое дерево, где-то постукивал ставень под крепчавшим ночным ветром с реки. Миранда услышала, как кто-то прошел по коридору. Чип навострил ушки.
Миранда подошла к двери и чуть приоткрыла ее. В щель она увидела слугу, направлявшегося по коридору к спальне лорда Харкорта. В его руках был поднос, прикрытый крышкой. Слуга вошел в комнату милорда, расположенную в конце коридора, не постучав. Прошло несколько минут, прежде чем он появился снова, по-видимому, оставив свою ношу в комнате. Закрыв дверь, слуга снова прошествовал по коридору, время от времени останавливаясь, чтобы погасить очередную свечу в настенном подсвечнике. Коридор погрузился во мрак, и только одно озерцо слабого света еще боролось с темнотой.
Миранда подождала, пока фигура слуги не растворилась во мраке, потом без всяких раздумий, движимая каким-то ей самой еще неясным побуждением, на цыпочках поспешила к двери в спальню графа. Чип бежал впереди. Он умел двигаться бесшумно, когда это было необходимо. Дверь отворилась не скрипнув — петли ее были хорошо смазаны маслом, — и Чип и Миранда скользнули внутрь.
На туалетном столике горела масляная лампа. Фитиль был прикручен. На постели лежал приготовленный для милорда домашний халат, отороченный мехом. Тяжелые занавеси на окнах были задернуты, поднос с флягой вина и корзинкой ароматного печенья с цукатами, а также блюдо с фруктами стояли на столе.
Комната была куда уютнее, чем ее собственная. Миранда огляделась. Сердце ее тревожно колотилось. Никогда прежде она не испытывала желания вторгнуться в чужое жилье. Никогда прежде не хотелось ей рыться в чужих вещах, разнюхивать то, что ей знать не положено, но сейчас она не могла справиться с собой. Девушка безумно хотела изучить эту комнату, узнать все тайны, которые она скрывала. Присутствие графа было почти осязаемо — ей казалось, что она ощущает его.
Миранда открыла бельевой шкаф и вдохнула аромат, исходивший от его одежды, аккуратно повешенной между мешочками с сухими травами, пахнувшими сладко и нежно. Рубашки и другое белье были сложены в глубокие выдвижные ящики шкафа. Она встала на колени, чтобы дотронуться до его сапог и башмаков, уложенных парами и поблескивавших кожей и нежным, красиво вышитым шелком. Они были сшиты на заказ и повторяли форму его ноги.
Миранда рассматривала ряды флаконов и флакончиков, горшочков и пузырьков, вынимала из них пробки и вдыхала аромат духов, окунала кончики пальцев в мази и ароматные масла, зная, как драгоценна каждая капля, и все-таки не могла противостоять искушению потрогать и понюхать их.
Часы пробили два, и она очнулась. Сердце ее бешено забилось, и она бросилась к двери. Чип следовал за ней по пятам. Она с такой поспешностью ворвалась в свою спальню, будто сам Люцифер и все падшие ангелы преследовали ее.
Прикрыв дверь, Миранда прислонилась к ней, прижимая руку ко рту и стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Непонятная блажь, толкнувшая ее на этот безумный поступок, теперь прошла, и девушка почувствовала себя просто отвратительно. Ее мучила вина. Она не понимала, что с ней. Ей казалось, что кожа ее горит, а кровь будто превратилась в жидкий огонь и мчится по венам с немыслимой скоростью.
— Я не могу здесь оставаться, — сказала она вслух, а Чип прыгнул на подоконник и смотрел на нее, склонив набок головку, и в его блестящих глазах Миранда читала невысказанный вопрос. — Да, — ответила Миранда, — мне надо переодеться. Я не смогу спуститься по плющу в таком платье.