К Елене подошел хромой, посмотрел ей в глаза и ушел.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Так прошло пять дней.
На шестой день за столом не появилась Клава. Сердце у Елены упало. Спрашивать у мужчины было бессмысленно. За столом стало тихо. Он даже не командовал. Еды становилось меньше, пища исчезала на глазах. Елена решила готовить экономней, с учетом, выбывающих каждый день, девушек.
На восьмой вечер в ее комнате послышались шаги.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Елена притихла. Прятаться было негде, рядом с комнатой находился совмещенный санузел, но без окон, без ванны. В комнате стояла кровать и больше ничего. Зашел хромой, он тихо подошел к Елене. Скрипа больше не было слышно. Елена лежала и смотрела на мужчину…
Его тяжелый взгляд, неожиданно подобрел.
— Елена… Ты жить хочешь? Ты не боишься моей ноги?
— Я ее не видела, одну видела, вторую нет.
— Ты не спрашиваешь, где семь женщин?
— Они живы?
— Они у себя дома.
— Остальные в страхе или знают, что их отпустят?
— Нет, остальные ничего не знают.
— У меня есть выбор?
— Ты можешь уйти домой, или можешь остаться со мной.
— Девушки ушли домой?
— Хочешь пройти их дорогой?
— Не знаю, через улицу они не проходили.
— И ты на этот двор уже не выйдешь, метла тебе больше не поможет, ты за нее держалась.
— Да, вы правы. Что мне делать?
— Два варианта: полюбить меня или уйти домой.
— Что они выбирали? Они с вами спали?
— Нет. Все ушли домой. Я их не чувствовал. Через них ток не шел, ток идет по проводам, а они были не влюблены в меня, даже под страхом смерти. Я тебя чувствую.
— А Клава где?
— Врач, что ли? Я думал, что с ней у меня получится, но я ее не захотел. Она ушла.
— Клава ушла из жизни, или домой?
— Для меня это одно и то же.
— Они приведут сюда полицию!
— Нет, никто не приведет.
Внезапно комната окунулась в кромешную тьму. До руки Елены дошло легкое, трепетное прикосновение. Она непроизвольно подтянулась к этой руке. Вспыхнул свет. Рядом лежала серая мышка. Елена осмотрела комнату, ни одной двери она не обнаружила. Четыре ровных стены. Она крикнула, но звук потонул в мягкой ткани стен. Кровать резко дернулась. Елена провалилась в очередную темноту. Она резко вскочила на ноги, почувствовала в одной ноге сильную боль и ладонь у локтя.
— Елена…
— Это все еще вы?! — скрипя зубами от боли, проговорила Елена, гладя в жуткие глаза мужчины.
— Я — негодный.
— Что вы себе позволяете!!? Зачем вы издеваетесь над женщинами? У вас были женщины?
— Я не знаю, что с ними делать, вот собрал гарем, посмотрел на всех и отпустил.
Они стояли в подвальной комнате с красными, кирпичными стенами. Тусклый свет горел в одном углу. Мужчина сел на черный кожаный диван. Елена, прихрамывая, последовала за ним.
— Все девушки пытались со мной что-то сделать. Я не понял, чего они от меня хотели. Я всех женщин выпустил в ту дверь, — и он показал дверь напротив дивана.
— Вы нормальный человек?
— Я пытаюсь вспомнить, зачем мужчине нужна женщина и не могу.
— Откуда у вас эта красная крепость?
— Это моя дача.
— Я могу уйти?
— Дверь открыта.
Маг Ефим, таким образом, двенадцать зайцев убил, то есть он перевоспитал 12 девушек. Укрощенье строптивых девушек было его коньком. Он и так чувствовал, что Елена — Венера самая сильная из девушек в моральном и этическом плане.
Глава 2 Астероиды прошлого
Маг Ефим решил проникнуть в астероиды прошлого Елены — Венеры и поучаствовать в ее настоящем времени. Он узнал, что у Елены есть мама, Мария Владимировна, и бабушка по маминой линии, Ксения Ефимовна, которая не отличалась простотой свой биографии.
Он решил исследовать гены Елены по женской линии.
Он подумал, что в истории первой половины 20 века мало юмора. И войны этого времени еще не превращены в старую русскую сказку. Две большие войны, в которых нет единого героя, вокруг которого можно раскручивать сказку о богатырях, но можно писать былины о героях.
Первая мировая война была по принципу слов: воюют все страны! Это было ужасно. Воевали на четырех морях, во всех странах Европы. Стальные шлемы. Первые танки. Газовые атаки. Первые самолеты — этажерки. Что было! Ужас. Чем кончилось? Мужчины Европы и приближенных к ней стран воевали. Женщины служили сестрами милосердия. С отдаленных мест забирались лошади, продовольствие. Страны нищали.
На фоне войны и тяжелого положения населения стала развиваться партия большевиков. Война стала питательной средой, на которой выросла коммунистическая партия. Война переросла в гражданскую войну внутри страны. Плохо было всем: и белым, и красным.