– Да черт с ним, – пробормотал Мартель. – Давайте утопим Гейджа и бросим его тело в Сену.
– Но у его жены медальон Бонапарта.
– А у Гейджа железный воротник на шее. Да к тому времени, когда найдут тело, рыбы обглодают его до костей.
Малоприятная перспектива.
– Почему бы вам просто не оставить себе этот изумруд? – спросил я. – Обещаю, ничего никому не скажу, а если услышу о каких других сокровищах, непременно дам вам знать…
Тут в помещении грянул выстрел – оглушительно громкий, он эхом разнесся в замкнутом пространстве. Пуля перебила веревку, на которой я был подвешен, и звук при этом был такой, точно лопнула туго натянутая струна. Я, извиваясь всем телом в путах, полетел вниз, в воду, как тяжелый якорь, пребольно ударился о дно и поднял тучу брызг. Даже находясь под водой, я услышал еще несколько выстрелов. Ну а потом начал тонуть.
Надо было продать этот чертов камень в Неаполе…
Глава 8
Поначалу сам факт того, что я глубоко погрузился в воду и стал тонуть, удручал больше, нежели когда меня макали туда намеренно, а потом выдергивали на поверхность – на шею давил тяжелый воротник, он так и тянул меня ко дну. Я извивался в путах, как червяк, но высвободиться мне никак не удавалось.
Затем я призадумался, вспомнил о выстрелах и решил, что избрал не самую безопасную тактику. Вместо того чтобы брыкаться, лучше затихнуть и оставаться незамеченным, тем более что в железные борта ванны то и дело ударяли какие-то твердые предметы.
Вскоре я почувствовал, что больше просто не в силах задерживать дыхание. Даже под водой был слышен какой-то подозрительный шум, и я никак не мог понять, что же, черт возьми, происходит.
Может, вынырнуть?..
Я уже почти решил сделать это, как вдруг нос мой сам по себе высунулся из воды. Пули пробили стенки ванны, чудом не задев меня, и вода быстро уходила.
Тут чьи-то сильные руки подхватили меня, подняли и поставили на пол.
– Я ничего не знаю! – задыхаясь, пролепетал я. Что было достаточно близко к правде.
– Господи Боже, Гейдж! – сказал кто-то по-английски. – Вы умеете доставить людям хлопот, как говорил Сидней Смит.
Сидней Смит? Мой старый знакомец, спасший меня на Священной земле (или то была рука провидения?). Я вместе с ним сражался против Наполеона – до тех пор, пока волею судьбы не оказался на стороне французов. Похоже, что Сидней, несмотря на то что я стал перебежчиком, сохранил ко мне теплые чувства. Я всегда вызываю самую искреннюю симпатию.
– Вы англичанин? – растерянно спросил я державшего меня мужчину.
– Француз. Но англофил. Позвольте представиться, сэр. Шарль Фротте к вашим услугам и с наилучшими пожеланиями от сэра Сиднея. – И он начал разрезать на мне путы таким огромным и длинным ножом, что я весь сжался. Оставалось надеяться, что этот человек органично сочетает в себе столь замечательные качества, как решимость и точность движений. Рядом на полу валялись тела двух жандармов – остальные, видимо, разбежались. Компаньоны Фротте перезаряжали ружья. – Полагаю, Мартель побежал за подмогой, так что нам надобно поспешить.
Кровообращение начало восстанавливаться: об этом говорило болезненное покалывание в конечностях.
– Боюсь, что не смогу бежать достаточно быстро, – признался я.
– Ничего. У нас карета.
Шарль отличался силой и напористостью, характерной для жилистых мужчин невысокого роста – эти качества как нельзя лучше могли пригодиться в данной ситуации. Меня освободили от пут, а затем один из его людей взялся за замок на железном обруче, который стягивал мне шею. И вот он со стуком упал на пол, едва не задев босые пальцы моих ног. Сапоги мои куда-то исчезли. Увеличительное стекло, которое я носил на шнурке, соскользнуло с шеи и валялось на дне ванной. Я тут же наклонился и поднял его. А вдруг пригодится, вдруг удастся каким-то образом вернуть украденный камень… Когда не слишком уверен в доходности своих занятий, нельзя пренебрегать даже мелочами, особенно теми, которые впоследствии помогут сохранить состояние.
Люди Фротте вытаскивали меня из подвала практически на руках. На них были темные плащи с капюшонами, и выглядели они в точности так же, как похитившие меня злодеи. Есть некое единообразие в шпионском ремесле: у практикующих его людей между собой много общего, к какой бы нации и стране они ни принадлежали.
В проулке нас ждала черная карета – ее борта почти касались стен. В карету были впряжены две упитанные мускулистые черные лошади, которые стояли, пофыркивая, и били копытами в стальных подковах; били неустанно и непрерывно, точно в каком-то ночном кошмаре. Из ноздрей этих огромных животных валил пар, а державший поводья кучер, тоже в черном плаще с капюшоном, походил на смерть. Я огляделся. К сожалению, поблизости не было видно ни одного более симпатичного кабриолета.