— Тогда это должно было натолкнуть тебя на определённые выводы, — ответила Грейнджер и направилась в сторону выхода.
— Я надеялся, нам удастся прийти к пониманию, — догоняя её, громко произнёс Драко и словил на себе неодобрительный взгляд продавца.
— Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что это невозможно, — ответила она, не оборачиваясь.
Юбка её платья летела по душному воздуху вместе с аккуратно завитыми волосами, аккуратно собранными тонкой резинкой в низкий хвост. Тёплые лучи, пробивающиеся сквозь плотный тюль на окнах, касались её кожи и будто подсвечивали изнутри.
— Ты так толком и не объяснила, почему, — бросил он в след. Она на секунду остановилась, расправила плечи и в пол-оборота повернулась к нему.
— Извини, Малфой, но мне нужно идти.
Драко застыл на крыльце небольшого магазина, входная дверь которого дружелюбно звякнула, стоило толкнуть её вперёд.
— Я предлагаю зарыть топор войны, Грейнджер, — безнадёжно крикнул он вслед уходящей девушке.
Она вновь замерла на месте, но в этот раз её взгляд был устремлён вперёд, в толпу проходящих мимо людей, смеющихся и подставляющих лица к холодному мартовскому солнцу.
— Война, хвала Мерлину, давно закончилась, Малфой, — с напускным облегчением выдохнула Грейнджер.
— Но не между… — Драко настиг её за пару шагов и встал совсем рядом, — нами. Брось, Грейнджер, — расслабленно опустив плечи, ухмыльнулся он, — ты же ничего не потеряешь, если сходишь со мной выпить сливочного пива.
— Время. Я потеряю время, — она шагнула вперёд, гордо вздёрнув подбородок вверх, и Драко ухватился взглядом за ровную линию её носа, усыпанного мелкими веснушками.
Грейнджер тряхнула головой, позволяя локонам небрежно упасть между лопаток. Её спина была изогнута в грациозную дугу, плечи до отказа отведены назад, что позволяло оценить тонкую талию, которая была перевязана атласным поясом.
— Возможно, ты обретёшь интересного собеседника, с которым можно будет обсудить скучную английскую поэзию. Ставлю десять галлеонов, что ни один из многочисленных Уизли или даже Поттер не могут поддержать разговор о…
— Переведёшь деньги мне на банковский счёт, Малфой, — лёгкий смешок сорвался с её губ, стоило ей слегка повернуть голову в его сторону.
— Серьёзно? — брови Драко изогнулись от удивления. — И кто же этот литератор?
— Джинни.
— Этот член семейства Уизли не считается, она…
— Через каких-то семь месяцев она уже станет представителем семейства Поттеров, — поправила Грейнджер, сузив глаза, и, не замедляя шаги, скрестила руки на груди.
— Малыш Поттер созрел для создания семьи. Я так рад, — Драко картинно закатил глаза и качнул головой.
До его уха долетел мимолетный смех Грейнджер, отскочивший от перепонок и распространившийся приятным теплом по телу. Казалось, Драко и вспомнить не мог, когда в последний раз слышал искренний женский смех, не беря в расчёт игривое хихиканье Астории. Оно было ненатуральным. Неискренним. Ненужным.
— Почему же ты ещё не остепенился? — и вновь неожиданный вопрос, но в этот раз сорвавшийся с её губ не из-за пресловутой вежливости, а из-за естественного для Грейнджер любопытства.
— Могу спросить о том же, — Драко сунул руки в карманы джинсов и проследил, чтобы его шаг был в такт с её.
— Не получать ответы на свои вопросы — против моих правил, — Грейнджер лукаво улыбнулась и метнула в сторону своего собеседника искромётный взгляд, который, как показалось Драко, уже перестал сочиться неприязнью.
Остепениться? Драко думал об этом в течение последнего года. Астория была прекрасной партией, разыграв которую можно было бы создать союз двух постулатов волшебного мира: одного — воскресшего из военного пепла, и другого — авторитетного в нужных кругах.
Любовь никогда не была тем сокровищем, за которым бы охотился Драко. Скорее это чувство дарило блёклое желание продолжать существовать. Хотя, знал ли Драко вообще, что такое любовь, и мог ли ясно сформулировать в голове мнение на этот счёт? Маггловская литература, казалось, хранила в себе ответы на подобные вопросы. Но заключение, к которому пришёл Драко, перечитав, по крайней мере, половину книжного отдела «Романы», гласило, что любовь — синоним боли.
Ради чего люди терпят недостатки, ссоры, недомолвки? Ради… аморфного чувства счастья?
— Я был готов сделать предложение пару месяцев назад, — начал Драко, — но не сложилось, — поймав заинтересованный взгляд Грейнджер, он добавил: — Это длинная история. И что же касается тебя? — сменив неприятную для него тему, Драко одёрнул себя, не позволив взгляду скользнуть вдоль её сухих губ, которые она непроизвольно облизала.
— Не сложилось, — с горечью в голосе произнесла Грейнджер. — Это длинная история.
Хмыкнув, Драко понимающе кивнул и неожиданно остановился, вскинув голову вверх и уставившись на небольшую, выцветшую вывеску маленького кафе. Грейнджер сделала ещё пару шагов вперёд и, обнаружив, что собеседник исчез из поля её периферийного зрения, замерла и обернулась.
Молча Драко опустил глаза, встретившись с её взглядом, и кивнул вбок, приглашая войти внутрь. Она какое-то время колебалась, переминаясь с ноги на ногу, и через пару мгновений карикатурно цокнула и, закатив глаза, проскользнула в приоткрытую Драко дверь.
***
Он обожал это чувство. Шёлковые египетские простыни, лёгкий аромат цветочных духов, еле уловимая игра света в многочисленных зеркалах, расставленных по всей комнате.
Это пространство, спустя долгое время, наконец превратилось в пристанище спокойствия и умиротворения, обитель ленной блаженной неги и бесконечности, перетекающей вместе с лучами солнца из одного отражения в другое.
— Как за семь месяцев можно было не запомнить, что я терпеть не могу опаздывать! Тем более, сегодня такой день, — вопила Грейнджер, едва удерживая брови в нахмуренном состоянии, сводя их к центру переносицы. — Драко Люциус Малфой, немедленно вставай!
Её смех, отскакивающий от стен Поместья, ярким пятном каждый раз отпечатывался в памяти Драко.
Лёгкий выдох разбился о его лицо, а кожа покрылась мелкими мурашками. Она выпрямилась и недовольно скрестила руки на груди.
— Грейнджер, — Драко наблюдал, как её ресницы начали трепетать, — у нас ещё есть в распоряжении целых… — он бросил взгляд на настенные часы, — … двадцать минут.
— Я сейчас оболью тебя ледяной водой, если ты немедленно не встанешь, — старания придать своему голосу всю грубость, на которую она была способна, разбились об издевательский смешок Драко, а попытка схватить палочку и применить заклинание была похищена крепким захватом вокруг тонкого запястья.
Грейнджер презрительно сузила глаза и максимально резко, насколько он ей позволил, дёрнула рукой, выбравшись из тугих тисков.
Глаза, цвета расплавленного серебра, с искренним восхищением прошлись по полуобнажённому телу с головы до ног и обратно, и в этом взгляде не было ни капли низменной пошлости.
Драко вернул взгляд в область её декольте и томно выдохнул.
Грейнджер, расположившаяся возле прикроватной тумбы, немного подалась вперёд и нагнулась, запустив пальчики в светлые, слегка отдающие перламутром, волосы до самых корней и начала круговыми движениями вести ими по всей голове: от основания шеи до макушки и висков. Драко, постепенно начав поддаваться приятным манипуляциям Грейнджер, таял и расслаблялся ещё больше.
— Ты делаешь только хуже, — пробормотал он тихо, нежно обхватив тонкими пальцами её кисть и убрав руку от головы. Драко медленно принял вертикальное положение, продолжая наблюдать за Грейнджер.
Она медленно опустила руки на его плечи, проведя холодными кончиками пальцев по мышцам груди и скользнув ниже, к подтянутому торсу. Наклонившись ещё немного вперёд, Грейнджер невесомо коснулась губами уголка его челюсти, одарив горячим дыханием его щёку.
— Двадцать минут, — проблеяла она, присев на его колени, крайне сексуально расположив свои аппетитные бёдра в непростительной близости к его тазу. Грейнджер трепетно провела рукой вдоль острых скул, подавшись вперёд и завлекательно-жадно прильнула к его губам.