Мэл и вправду работала палачом почти тринадцать лет. Сочетание ее жестокости и укоренившегося всюду страха перед альбиносами - развязывало язык любому, кто попадался ей в руки. Многие признавались сразу, едва завидев ее в полумраке темницы. Но Мэл обожала свою работу и воздавала каждому по заслугам, невзирая на разговорчивость выродков.
Она ушла с любимой должности три года назад. Вернее – ее вынудили, едва не лишив жизни. Аргалису пришлось хорошенько потрудиться, чтобы помочь Мэл отомстить. Взамен: она согласилась на него работать. Разумеется, на своих условиях. Фелзар, так и не сумевший до конца принять Мэлистру, с презрением напоминал о ее прошлом при каждом удобном случае.
- Ты прав, я – палачка. И горжусь этим. А вот ты… – Она притворно сжала губки, изображая злобу. Вереш должен был ее остановить, она ждала этого и не разочаровалась.
- Мэл, успокойся, - Страж опустил руку ей на плечо, немного наклонившись в ее сторону. Он тепло улыбнулся и тихо, чтобы не услышал увалень, добавил: – Фелзар дольше нас путешествует с Аргалисом и считает себя его мамашей, не мешай ему опекать мага. Ради меня.
Фелзар, сам того не сознавая, только что приблизил ее к достижению заветного желания. Мэл опасалась реакции Вереша на свой подарок, но опыт показывал – чем больше любимый чувствует себя обязанным, тем выше шанс, что он согласится на ее условия.
- Ты мне должен, Вереш, - шепнула она, наклонившись к его уху и мягко причмокнув. – Не забудь об этом сегодня вечером.
Мэл насмешливо оскалилась в сторону гиганта, обнажая маленькие белые зубки, отчего тот что-то неразборчиво проворчал и повернулся к магу.
- Если вы наконец-то решили ваши детские споры, - спокойно продолжил Аргалис. Он крайне редко выходил из себя, что вызывало в Мэлистре уважение. – Надеюсь, вы согласитесь выслушать меня до конца и больше не прерывать. Я бы для верности опустился перед вами на колени, но боюсь испачкать новые штаны. Земля, знаете ли, мокрая.
Обведя взглядом каждого и не услышав возражений, он вынул из-за пазухи медальон, в центре которого красовался континент, охваченный пламенем. Заклинатель провел по нему большим пальцем, что-то торопливо прошептал, сдавленно улыбнувшись своим словам, и вернул вещицу обратно.
Мэлистра давно заметила за ним привычку болтать с медальоном, как, впрочем, и остальные, но никак не комментировала его поведение. В конце концов, у каждого свои причуды. Аргалис мало говорил о себе, что мешало понимать причину его поступков.
- Так вот, по поводу Тимира и его побрякушек, - он погладил зафыркавшую от набежавшего ветра кобылу, успокаивая ее. – Сержант просил нас явиться в замок и обсудить с графом все подробности. – Он насмешливо посмотрел на Вереша, хитро прищурился: - Тебя с Мэлистрой я разлучать не стану. Вы отправляетесь на романтическую прогулку, как и просила Мэл.
Маг обернулся к гиганту, поправлявшему молот за спиной.
– Фелзар, ты поедешь со мной. – Тот лишь кивнул, не отрываясь от занятия.
Вереш недоуменно обратился к Аргалису:
- Мы будем ночевать в замке? Или договоримся заранее, где встретимся? Уже вечереет, заниматься поисками в темноте не самое разумное занятие.
- Ты, как всегда, предусмотрителен, - улыбнулся Аргалис, скребя правой рукой подбородок. – Сильно сомневаюсь, что Тимир предложит нам для отдыха свой замок. Да и не хотел бы я там ночевать, если говорить начистоту, - слишком много посторонних глаз. Сержант подсказал мне название лучшей в старом городе гостиницы – «Жабья смерть». Там и встретимся.
Мэлистра злорадно расхохоталось, оценив чувство юмора хозяина, и уже желала пожать ему руку.
Жабами называли амиррцев, точнее - амиррок. Этот ненавистный для скарденцев народ почти целиком состоял из женщин: на одного чистокровного амиррца приходилось десять амиррок. Внешне они отличались от людей лишь двумя признаками: зелеными, словно малахит, волосами и изумрудным оттенком кожи, едва заметным глазу. Но жили гораздо дольше. И никогда не старели.