Она посмотрела на него спокойно, без злобы, без ласки, пустыми лазурными глазами. Ему стало неприятно.
- А ты? – Тонкая ручка спряталась за спиной. - Ты уже получил мое внимание. И даже больше. Почему она?
- Ты и сама знаешь, Мэл.
- Нет, я не знаю, - ответила грубо. Взгляд изменился, стал холодным и злым. - Объясни мне.
Вереш на секунду замолк, размышляя, стоит ли говорить об этом. Он не хотел ее обижать, но Мэл заслужила правду. Даже такую. Так ей будет проще его отпустить.
- Я люблю тебя, Мэл. Но быть рядом с тобой невыносимо. Я постоянно разрываюсь между долгом Стража и чувствами к тебе. Я хочу вернуться домой и выполнить волю отца, а ты желаешь свободы. Я верю в Амиррэ, чту ее законы - ты насмехаешься над моей религией, не желаешь меня понять. С Улирру проще, она…
Мэлистра перебила его, закрыв рот ладонью. Он не был уверен, но показалось, словно она ждала этих слов - ждала и подготовила ответ, изумивший его сильнее, чем ее вчерашнее поведение в эркере.
- Я тоже верю в Амиррэ.
Он обозлился. Не поверил. Посчитал, что она все выдумала, чтобы его удержать. И тогда Мэл рассказала про лес Разбойников, про клятву, что дала Богине. И про то, как добиралась к нему.
Вереш впился в нее испытующим взглядом. Он не всегда мог различить, лжет она или нет, но в этот раз не сомневался – Мэлистра говорила правду. И зачем ей лгать? Он мог бы проверить.
- Богиня не отвечает на молитвы иноверцев. Никогда. Значить ты… в нее веришь. Но ты всегда над ней насмехалась? Я думал…
Мэл кивнула.
- Насмехалась, но верила в нее, - голос звучал твердо, уверенно. Она ткнула рукой в его плечо, туда, где несколько месяцев его сильно ранили. - Как можно не верить, когда в тебя с десяток раз тыкали мечом? А ты продолжала драться, словно ничего не произошло, даже не морщился? Как я могла не поверить, когда ты с таким исступлением о ней говорил? Это заставляло меня ревновать и насмехаться. Я лишь хотела, чтобы ты перестал постоянно ставить ее выше меня! Но каждую ночь я твердила ей – если с тобой что-то случиться, я открою охоту на всех ее мерзких жриц. Ты сам говорил – она не требует обожания, лишь бы чтили е законы. А как я могла нарушить их рядом с тобой?
Это меняло почти все.
Вереш не смог сдержаться. Потянул ее к себе и с жадностью впился в тонкие бледные губы. Она ответила, жарче и крепче. И первой его отпустила, словно дразня.
- Можно тебя попросить, Вереш?
- О чем угодно, - невольно вырвалось, и он тут же пожалел об этом.
Мэл хищно улыбнулась и прошептала на ухо:
- Думай обо мне, пока не вернешься из Вельмара. - Она поглаживала его волосы, провела пальцем возле уха. - Просто помни, как нам было хорошо. Помни, что я знаю все твои желания. Тебе со мной будет лучше. И ты сделал мне предложение раньше, чем ей.
Вереш словно зачарованный слушал ее, безвольно поглаживая мягкие снежные волосы, от которых веял дурман амиррских лилий. Но последняя фраза вырвала его из оцепенения.
Он отстранился от нее и вперился взглядом в лазурные глаза.
- Откуда ты знаешь, что клятва данная позже не имеет силы? Гревис? – рука невольно сжалась в кулак.
- Да, Гревис, - призналась Мэлистра, пытаясь приблизиться.
Вереш отступил на шаг, упершись в стену.
- Только он не знал о другой клятве, Мэл. О той, которую я дал матери перед смертью: между амирркой и скарденкой - выбрать амиррку. Ее я дал раньше, чем встретил тебя. Прости.
Она даже не дрогнула. Лишь сощурилась, словно изучая его, и спокойно произнесла:
- Я помню об этой клятве. Ты рассказывал о ней, словно о шутке. Давно. Как видишь, я внимательно тебя слушала. О ней я тоже спросила. И знаешь, что он ответил? Эта клятва ничего не значит.
Мэлистра приблизилась к нему, прижавшись, и посмотрела в глаза.
- Когда ты делал мне предложения, амиррки не было. Значит, и выбора тоже. Ты мой, Вереш. Сам связал себя со мной.
- Я в этом неуверен…
Она закрыла ему рот ладонью, другой - поднесла палец к своим губам.
- Погоди, дай договорить. - Она убрала палец, когда он покорно кивнул. - Когда ты вернешься из Вельмара, знай, тебя ждет сюрприз.