Он приблизился к ней и заглянул прямо в глаза, словно пытаясь отыскать в них что-то важное, о чем даже она до сих пор не догадывалась. По коже пробежала дрожь, будто перед ней стоял не ее любимый мужчина, а другой, никогда не знакомый ей Вереш.
Теперь она понимала всю глупость недавнего поступка. Мэл ощутила вину и чувство неловкости, словно оказалась обнаженной посреди заполненной кричащими людьми площади, что насмехались над ней и тыкали пальцами.
Видя ее смущение, он отошел на шаг и улыбнулся, будто читая ее мысли. Крепкая рука потрепала ее волосы и скользнула к щеке. Вереш менторским тоном продолжил:
- Никто и никогда не предавал Амиррэ. Это не просто нагрудник - это знак моей преданности Богине. Если он сломается - я обязан отправиться в твердыню Имира за новым. Страж не может ходить в других доспехах.
Мэлистра еще раз посмотрела на его нагрудник: в самом центре красовалась облаченная в латы женщина, с головой и крыльями сокола, священной птицей Амиррэ.
Он приблизился, прижал покрепче в жадном, властном, долгом поцелуе. Колени подкосились в его объятиях, тело томительно заныло, требуя продолжения. Но Вереш, насытившись ее губами, остановился и вопросительно посмотрел прямо в глаза, словно выискивая там ответ. Мэлистра знала – он решается ей что-то сказать. Торопить его сейчас не следует.
- Мэлистра, ты станешь моей женой? – прошептал он, поглаживая ее щеку и с улыбкой наблюдая за реакцией.
Мэл замерла, пораженная услышанным. Она захлопала ресницами и непонимающе уставилась на него. Сердце волнующе забилось в радостном предвкушении. И тут же закралось сомнение - может, ей послышалось? Он не мог такого сказать, потому что… потому что не мог. Кто она такая, чтобы услышать это от него? Всего лишь наемница, а он сын герцога, пусть и младший.
- Что прости? – натянуто улыбаясь, переспросила она, в надежде, что все это не шутка и не ее бурное воображение.
Он взял обе ее ручки в свою огромную ладонь и спросил тверже, увереннее. Серые глаза заблестели на озорном лице. Кажется, он поверил, что она согласится.
- Ты станешь моей женой, Мэл? Ты будешь женой барона Гротенберга? Ты отправишься со мной в земли Вельмара?
Страх подкатил к ее пересохшему от волнения горлу. Ошеломленная и застывшая, Мэл растерянно заморгала, глядя ему в лицо. Она любит его, без сомнения, но отправляться в Вельмарские земли, жить в замке - это чересчур.
- Вереш… - пробормотала она, подбирая слова, чтобы его не обидеть. Теперь уже ее глаза опустились к мостовой.
- Просто скажи «да», - ухмыльнулся Страж. Кажется, он больше не сомневался в ее решении.
- Мы… я просто наемница, Вереш. – Она собралась духом и посмотрела не него. Красивое лицо поморщилось, выражая недоумение и растерянность, но в глазах горела надежда. Как же она ему объяснит? – Ты тоже наемник. Нам с тобой все это время было хорошо вместе, разве не так? Ты же сам говорил, что не желаешь возвращаться. Ты говорил, что мы свободны от всяких обязательств перед остальными.
- Принцесса, я не понимаю, причем тут свобода? – он сердился, но принцессой ее называл ласково, как всегда. – Ты всегда говорила, что любишь меня. Я открылся тебе и объяснил, почему больше не могу оставаться наемником. Неужели имеет значение, где мы поселимся? Ты же не хочешь всю жизнь оставаться наемницей, таскаться по гостиницам и большакам? Ты же хотела ребенка.
Мэл закусила губы, услышав последнюю фразу. Это правда, она давно мечтала о малыше, едва ли не с самого начала их отношений. Он говорил искренне, убедительно, в его словах имелся смысл. Но он, кажется, не понимал, на что пытается себя обречь. И ее вместе с собой.
- Вереш, я скарденка. В любой стране - это синоним потаскухи и аморальной дряни, тебе это хорошо известно. Тебя засмеют твои же подданные. Твой отец и братья заставят от меня отказаться, перестанут уважать все остальные. Скарденка, палачка, да к тому же - альбиноска. Твой дед в гробу перевернется, от такой женушки!
Она смотрела на его лицо, ставшее багровым, но он терпеливо слушал ее. Он всегда ее слушал до конца, редко перебивая. Надо ему все объяснить, надо, чтобы он понял.
- Кто я такая в твоем мире? В мире вельмож, глупых правил, нелепых обязанностей, этикетов. Нам хорошо на свободе, мы с тобой здесь равны. А там? – Она испуганно заморгала, представляя себе все, что говорила. Руки сама ухватились за его правую ладонь и принялась беспокойно поглаживать. - Кем я там стану? Я ничего не знаю про эту жизнь. Ты и сам сбежал от нее. И хочешь меня туда отправить? А как же твои братья, твой отец? Ты же с ним разругался, он не примет меня, не позволит…