- Ага, с помощью скарденцев, как же. Это мы захватили город, – расхохоталась Мэлистра, хватаясь за седло, чтобы не упасть. – А потом, когда жабы запросили мира и заплатили нам огромный выкуп, Император Велькастрэс согласился подтвердить, что взяли город и учинили в нем резню - рыцари. Хотя каждая жаба знала правду! Знала, но боялась, что даже их союзнички, вельмарцы, не сумеют выстоять против легионов Скардена!
- А вот тут я на стороне Мэлистры, - согласился Аргалис. – Маги тогда жили в Скардене и у нас сохранились манускрипты об этой войне. Я читал их. Там прямо указано, что Северный город взяли легионы скарденского Императора. – Аргалис пожал плечами. - Кто знает, как бы обернулась та война, не сочти Император поражение Королевства выгодным. Он понимал, что после войны амиррцы откажутся торговать с Королевством и запрут ворота. Все их ресурсы пойдут через Скарден, как и ресурсы Бридена.
- Допустим, - не стал спорить Вереш. Его отец тоже озвучивал подобные мысли. В личном разговоре, разумеется. – Так я могу продолжить? Или вы сами желаете поведать вельмарскую версию Резни?
Все кивнули одновременно.
- Что ж, пока рыцари увлеклись резней и разбоем, а Скарден согласился вывести свою армию, наш Магистр принял решение атаковать Королевство без объявления войны. Мы ударили в тыл и сняли осаду. Но бриденцев было слишком много. Даже после сокрушительного поражения под Амиррой, они все еще превосходили нас раза в три, а может и больше. Сражения завязались с новой силой, проходили с переменным успехом, пока мы не стали теснить их плохо дисциплинированные и разрозненные армии обратно, в их же страну. Решение Дермиша включиться в войну на нашей стороне, позволило окончательно сломить сопротивление и взять их столицу штурмом.
Вереш заметил, как еще один ястреб неторопливо направился к полям и продолжил:
- Озлобленные тем, что рыцари вырезали почти всех мужчин и надругались над женщинами, амиррки истребили большую часть бриденской знати и рыцарства. Целиком. Не пожалели даже младенцев. Членов семей находили всюду, даже самых дальних родственников. Такова была воля Богини. Она потребовала уничтожить семьи всех, кто позволил себе поднять оружие против ее народа.
Верш посмотрел на Мэлистру.
- Какая прелесть, не находишь? – уголки ее тонких губ разбежались в насмешливой ухмылочке. – Безжалостными мясниками все называют нас, преторианцев. Но мы не убиваем младенцев. А вы способны на все, прикажи ваша обожаемая Амиррэ.
Она поморщилась и сплюнула, словно надкусила гнилое яблоко.
– Скажи, а ты бы смог убить меня, если бы твоя любимая Богиня отдала такой приказ? Не отворачивайся! Просто подумай, допусти возможность. Скажем, я прикончила вашу жрицу или подожгла храм? Ты бы посмел поднять на меня руку? Перерезать горло? Или, скажем, выдать другим на расправу? Давай, не стесняйся, мне интересно, насколько далеко ты можешь зайти в своей тупой преданности. Способен убить женщину, которая любит тебя больше всех в этом поганом мире?
Лазурные глаза вперились в него, требуя ответа на неожиданный и весьма неприятный вопрос. Вопрос, на который мог быть только один ответ. И он ему не нравился. Вереш попытался отвернуться и промолчать. Мало ли, какая блажь пришла ей в голову. Но Мэл, словно одержимая, больно рванула за руку и заставила остановиться.
- Ну же, ответь мне, любимый, - жестко и как-то злобно произнесла она последнее слово. Они нередко ссорились, но таким голосом она к нему еще никогда не обращалась. - Если бы я совершила проступок, за который твоя Богиня прикажет меня убить, что бы ты сделал? Как бы поступил? Вспомнил бы, что любишь меня? Мне интересно, кого ты любишь больше? Меня или ее?
- Я не понимаю, Мэл, зачем тебе знать ответ на этот глупый вопрос? – тщетно попытался отцепить ее руку. Мэл держала крепко. – Хорошо. Запомни. Амиррэ никогда не позволит своим последователям убивать любимых и родных, какой бы чудовищный проступок те не совершили. Никогда. И я бы никогда не причинил тебе вред. Ты довольна?
Она отпустила руку и как-то странно на него посмотрела, с недоверием.
- Ты никогда не умел лгать, Вереш, - уголки розовых губ разбежались в стороны, обнажая маленькие белые зубки. - У тебя на лице написан ответ. А я бы ни за что, ни под каким благовидным предлогом не причинила тебе вред.