— Почему же ты не озвучил оклад? — Лачин, глядя на собеседника, тоже начал смаковать свой коньяк.
— Мы не пришли к единому мнению. Анна хотела, чтобы я назвал заоблачную сумму, при этом готова была доплачивать из собственного кармана, но я ее убедил, что это будет подозрительно, и мы пока отложили поиск компромиссного решения.
— Хорошо, будем считать, что в отношении Штейнберга ты меня убедил, а как быть с Ростопчиным?
— Его нужно вернуть ко двору, это будет наша плата за его молчание.
— Можно попробовать, один влиятельный человек очень нуждается в деньгах.
— Кутайсов?
— Совершенно верно, фаворит императора сейчас увлечен очередной пассией, и чтобы возбудить ответную страсть засыпает ее подарками.
— Ты говоришь о мадам Шевалье?
— Густав, как ты умудряешься в этой глуши знать все придворные новости? — Тимофей улыбнулся, глядя на довольное лицо друга. — Эта энергичная особа обладает патологической жадностью, поэтому расходы Кутайсова растут как на дрожжах. Мы можем воспользоваться ситуацией.
— Во что это нам обойдется? — Файн поставил пустой бокал на стол.
— Думаю, тысяч в десять уложимся. — Лачин плесну коньяка в бокалы.
В кабинете воцарилась тишина, нарушенная появлением начальника охраны Громова. После короткого приветствия он доложил:
— Господа, Князь устроил резню в лавке Воронина на Главном проспекте, там четыре трупа, включая Бабакина. В Сосновке еще семь трупов, среди них сам Князь и Воронин.
— Насчет Князя не ошиблись?
— Нет, с нами был Малахов, он подтвердил, что один из убитых в Сосновке — Алексей Дулов по кличке Князь.
— А старший брат?
— Александра мы не нашли. Золотов тоже ничего о нем не знает.
— С этим мы разберемся. — Махнул рукой Лачин. — Если не убили, вернется в Москву к семье.
Когда Громов ушел, Лачин плесну коньяка в бокалы.
— Выпьем за удачное стечение обстоятельств. — Лачин подал бокал Файну. — Эти любители легкой жизни, перебив друг друга, избавили нас от черновой работы.
— Не забывай, что твой дружок Забелин знает про изумруды.
— Как только вернусь в Петербург, мои ребята займутся Забелиным. — Лачин поднял свой бокал, отвечая на жест Файна. — Он и так уже лишних тридцать лет топчет эту землю
Возле школы молодых ждала карета. Сидевший на козлах Савелий, увидев Генриха и Анну, проворно соскочил, поздоровался, открыл дверцу и откинул ступеньку. Генрих помог Анне забраться в карету и, убедившись, что она удобно устроилась на сиденье, примостился рядом. Савелий закрыл дверцу, вернувшись на козлы, стегнул лошадей, и карета плавно покатилась по Северной улице. Когда они остались наедине, Анна достала из сумочки маленькую коробочку, открыла ее и протянула озадаченному Штейнбергу. На малиновом бархате лежало красивое золотое кольцо с изумрудом.
— Генрих, сделав предложение, ты обязан подарить мне кольцо. — Невинным голосом прощебетала Анна, выставляя вперед безымянный палец правой руки. — Мы ведь православные и живем в России.
— Анна, прошу вас стать моей женой. — Пролепетал заплетающимся языком совсем сбитый с толку Генрих, и аккуратно надел кольцо, которое идеально подошло по размеру — кто бы сомневался!
Далее последовал поцелуй, уже настоящий, без всяких щечек, правда, как показалось обоим, очень короткий, поскольку карета уже подъезжала к дому. Генрих спрыгнул на землю и, подав руку, помог выйти Анне. Из дома выбежала Серафима и буквально тут же, неизвестно откуда, появился Виктор.
— Генрих, где ты пропадал, у меня в бане уже дрова закончились. — Начал притворно ворчать он целую руку Анне, когда заметил кольцо.
— Мадмуазель! — Воскликнул он. — Вы помолвлены? Кто этот счастливец?
— Генрих Карлович сделал мне предложение.
— Бог мой, и вы согласились?
— Он был очень настойчив. — Ответила Анна, из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но это плохо ей удалось и, уткнувшись в плечо подошедшей Серафиме, она залилась звонким задорным смехом.
Смеялись все, даже Штейнберг, поняв, как ловко его провели.
— Так вы сговорились! — Притворно возмутившись, вскричал Генрих, целуя руку Серафиме. — Трое против одного!
— Генрих, ты сам говорил, что тебе нравится, когда о тебе заботятся. — Напомнил другу Виктор. — Вот, мы и позаботились! Ты чем-то недоволен?
Ответом был дружный смех.
Друзья больше часа провели в бане, а когда вышли, были сильно удивлены, не обнаружив своей старой одежды. На лавках в образцовом порядке были разложены два абсолютно новых мужских комплекта, один синего, другой коричневого цвета.