— Я долго вас не задержу, Генрих Карлович, обсудим некоторые вопросы, и вы сразу вернетесь к жене.
— Вообще-то я не спешу, Густав Францевич, Анна сейчас у портнихи, и пробудет там не меньше двух часов.
— Дай вам бог терпения! — Файн сокрушенно покачал головой. — Я терпеть не мог походы с женой по магазинам, портнихам и парикмахерам. На мой взгляд — пустая трата времени для мужчины.
— Анна все это прекрасно понимает и берет с собой горничную.
— Хорошо, если так. — Файн уселся в кресло, жестом показав Штейнбергу сесть напротив. — Я хочу обсудить с вами кое-какие проблемы. Принято решение, не восстанавливать рудник пока все не уляжется. Тех изумрудов, что есть на складе, хватит на ближайшие два года.
— А кто вообще может представлять опасность?
— С ювелирами Золотовым и Алдошиным мы договорились, они скоро отправятся в Силезию, где будут заниматься огранкой изумрудов. Там вы их наверняка встретите. Малахов остается здесь и будет работать у нас в охране, если ваш друг Соколов не переманит его на завод. Князь и Воронин мертвы, как и их подельники. Неизвестна участь старшего из братьев Дуловых — Александра, вот он может представлять реальную угрозу, как и директор одного из отделений Петербургской Сохранной казны Забелин, но это вас не должно волновать.
— Вы уверены, что англичанин Барнс не попытается взять реванш за поражение в Екатеринбурге, Ричард предупреждал, что он очень мстителен.
— Забудьте про Барнса, никакой опасности он не представляет. Как бы ни приятно было путешествовать с молодой женой по Европе, вам придется довольно много времени уделять работе. Вот об этом я и хотел с вами поговорить.
— Я вас внимательно слушаю, Густав Францевич.
— В Амстердаме вы посетите магазин ванн Дейка, он расположен в здании Товарной биржи, только не внутри, а снаружи, его легко найти по характерной вывеске. Сейчас магазин продает только ограненные ювелирные камни, однако, как показало время, этого не достаточно. Нужно создать ювелирную мастерскую по изготовлению уникальных украшений. Эта задача не под силу моему старшему сыну Томасу, который живет в Саксонии. Он прекрасный огранщик, но отнюдь не художник и тем более не дизайнер, в отличие от вас.
— Зачем вообще нужна эта мастерская в Европе, почему не создать ее здесь в России?
— Во-первых, жители европейских стран, значительно богаче россиян, и покупателей на эксклюзивные ювелирные изделия там, в сотни, а то и тысячи раз больше, чем в России. Во-вторых, вывезти необработанные камни из России можно вообще без проблем, тогда как золото и ювелирные изделия, либо вообще запрещены к вывозу, либо облагаются огромными пошлинами. Как бы мы не крутили, выгоднее иметь такую мастерскую именно в Европе.
— Почему вы только сейчас задумались о создании подобной мастерской?
— Три года работы на европейском рынке показали высокий спрос на уральские камни, не только на изумруды, но и на аметисты, цитрины, гранаты. Не открою Америки, если скажу, что любой камень может быть как ювелирного качества, так и не ювелирного. Образно говоря, те же алмазы, изумруды и рубины могут быть абсолютно непрозрачными, мутными, с посторонними включениями и трещинами. От этого они не перестанут быть алмазами, изумрудами и рубинами, вот только «драгоценными» они никогда не будут. Какую бы форму огранки вы им не придавали, как бы вы их не полировали, они никогда не станут яркими и блестящими. В тоже время самые обычные камни, такие, как кварц или кальцит могут быть идеального качества и прозрачности, и после соответствующей обработки будут искриться, и переливаться не хуже бриллианта. За эти годы мы переправили в Саксонию большое количество уральских самоцветов высшего качества. Сейчас у Томаса ими уже забит целый склад. Вам, как ювелиру не нужно объяснять, что разница между ценой полуфабриката, каким, по сути, является ограненный камень и готовым изделием может быть значительной, все зависит от качества камней и художественной стоимости продукта. В нашем случае, те же аметисты густо фиолетового окраса, без трещин и посторонних включений могут цениться на уровне алмазов и изумрудов, но только в ювелирных украшениях, поскольку оценка их стоимости крайне сложное дело. Можно провести оценку камней и золота, на основе каких-то средних данных, но как оценить художественную стоимость изделия? Сколько реально оно может стоить? Блестящий ответ на этот сложный вопрос дал один древнеримский поэт: «Любой товар стоит столько, сколько за него готов заплатить покупатель». Может быть, я объясняю несколько сумбурно, однако суть я думаю, вы поняли.