яшмя рухнул в ручей и долго пил, погрузив всю голову в воду. Наконец приподнялся на руках, отфыркнулся, подышал с затуманенными от блаженства глазами и опять плюхнулся в ручей. Бутян еще раз неторопливо попил и, подождав немного, потащил подручного из ручья. Косоглазый досадливо утерся, с сожалением поглядел на кристально чистую воду и нехотя поднялся, не обращая внимания на текущие с него струи. Бутян ухмыльнулся. - Коням оставь, а то весь ручей выхлебаешь. - Могу, - кивнул Дрозд и громко чихнул. Шагнул к лошадям, поймал уздечки, двинулся за атаманом через ручей. На другом берегу стащили сапоги, вылили воду. Увязав тесьмой, перебросили поперек лошадиных спин и, забравшись в седла, тронули коней шагом. Через сотню шагов Бутян оглянулся на горы и, щурясь на заходящее солнце, негромко пробормотал: - Дадут боги, скоро узнаем куда наш приятель путь держит. - Ага, - поддакнул Дрозд. - И к кому. И зачем. - И почему. - добавил атаман задумчиво. Не мешкая боле, поспешили дальше по рощицам, что собирались в кучки и скоро столпились в могучий сосняк. Колонны желтых стволов вздымались в небо, оставляя внизу просторный ковер опавшей хвои. Кое-где иголки были взрыты копытами и темные пятна потревоженной земли являли путь проехавшего всадника. Скоро, между ровных исполинов, начали попадаться кусты и невысокие лиственные деревца. Сосны же начали редеть, уступая место менее стройным собратьям, которые постепенно перешли в тесный перелесок. Сдвинувшиеся ветви назойливо цеплялись за плечи и ноги. То и дело слышался треск лопающейся паутины. Смахивая ее с лица, оба с чувством поминали внуков и детей Чернобога, пока впереди, среди листвы, не забрезжили клочки синего неба. Когда во все стороны раскинулось широкое поле, пришпорили коней. Следы Ворона вывели к длинному оврагу, с крутыми высокими склонами. Вдоль него тянулась, похожая на звериную, тропка. Бутян нахмурился и, всматриваясь в следы, пригнулся к земле. Пока что всадник на черном коне все время ехал на полдень. Судя по всему, свернуть должен был на закат и, доехав до начала, продолжить путь в сторону киевских земель. Однако следы сворачивали на восход, вдоль заросшего цепкими кустами оврага , где на полпути к виднокраю стежка вновь ныряла в дремучий лес. Атаман поскреб тяжелый подбородок, поглядел вдоль оврага. - Сдается мне, сокол мой певчий, что знаю я, куда этот бродяга путь держит. - К хозяину Черной Горки? - неуверенно предположил Дрозд. - Похоже к нему. Больше не к кому. Дорожка в ту сторону одна, - на лице батьки обозначилось недоумение вперемежку с недоверием. - Хотя, дурней дорожки даже без башки не выберешь. Сам направляется в гости к тому, кто за его голову золотые горы посулил. Чудно! Атаман помолчал размышляя, тряхнул головой, снова потер густую щетину на подбородке. - А не перехватить ли нам того молодца чуть раньше? - Как? - не понял Дрозд.- Да в этой стежке загибов на три дня верхом, а коник у хлопца не чета нашим. Выпереживать никак не способно. Бутян одобрительно посмотрел на памятливого подручного. Единственный раз Дрозд с атаманом ездил по этим местам, год тому. Однако, память на пути-дороги была особой гордостью косоглазого. - Верно! Верхом как раз три дня. А пешим денек с гаком и перехватим. Глянув еще раз в оба конца дороги, он пустил коня к краю оврага. Внимательно рассматривал противоположный склон, определяя подходящее место. Дрозд остановился рядом. Собрав брови в кучу, молчал, угрюмо перетирал мысли. Наконец не выдержал, искоса глянул на Бутяна. - Коней значит бросим? Волкам на радость? - Волкам? - весело переспросил Бутян. - Нету их тут. Лисы разве что. Волки дальше. Там, куда наш молодец поехал. Тут скорее люди добрые подберут. Ежели бедные, то хорошо. Такие кони всегда в хозяйстве пригодятся. А коль богатые, то еще лучше. Рано или поздно встретимся, денежку за лошадок возьмем, ежели к тому времени на лучших ездить не будем. - Или ежели, к тому времени, костями на обочине белеть не будем! - в тон ему добавил Дрозд. - Чет ты нынче какой-то грустный? - атаман заглянул в косые очи подручного. - Будет печалиться! Иногда надо все в жизни бросить и начать заново! С новой силой, старой злостью и накопленными мозгами. Так что не горюй. Чую, впереди нас ждет что-то... ну, совсем уж несуразное. Неужель не любопытно глянуть? Дрозд погладил коня. Смиряясь с расставанием, потянул с его головы уздечку, жалостливо вздохнул. - Ну, тогда пусть уж лучше бедные найдут. Бедным нужней. Может разбогатеют. - он помолчал и рассудительно добавил. - Тут мы их, богатеньких, и ошкурим. - Бедные так бедные, как скажешь. - согласился Бутян. Кони, чувствуя расставание косились на хозяев. - Хотя, какие тут люди... - пробормотал атаман спрыгивая с коня. Вынув ятаган, широко размахнулся и швырнул на дно оврага. Дрозд же перекинул рог на спину, примотал поясом потуже и подошел к краю. Оба помедлили, убеждаясь, что на пути нет кустов с острыми сучками. Глубоко вздохнув, шагнули с обрыва и закувыркались по песчаному склону. Кое-как остановившись, помотали головами, вытряхивая из ушей песок и отплевываясь. Поднялись, отряхнулись, как два мокрых пса, и направились к возвышающемуся впереди обрыву. Подобрав клинок, Бутян вгляделся в склон, ткнул острием, указывая подходящее для подъема место. Поднимались дольше, чем спускались. Дрозд поначалу несколько раз срывался и, с кучами песка, сползал к подножью. Бутян же уверенно карабкался, то цепляясь за сухие кусты, то втыкая ятаган в осыпающийся склон. Выбравшись наверх, сбросил клинок подручному и, лежа на животе, ухмылялся, наблюдая за подъемом. Наконец, подцепил за шиворот подползающего Дрозда и втащив на травку, хлопнул по плечу. - Я уж подумал, ты там жить останешься. Правильно, что не остался, окромя песка, там жрать нечего, и пить тоже. Ладно, пойдем, пока не передумал. Косоглазый пропустил шутку мимо ушей, с тоской оглянулся на оставшихся по ту сторону лошадей и двинулся за атаманом. До позднего вечера топали по равнине, голой и неровной, как темя ящера. Уже в темноте растянулись на разогретой за день земле и провалились в глубокий сон. Разбудила предрассветная прохлада, но быстрый шаг скоро вернул телу тепло. К полудню начали почесываться от засыпавшегося за шиворот песка. Солнце, взгромоздившись на вершину небесного насеста, клевало в маковки нестерпимым полуденным зноем. Давно хотелось пить. Оба щурились, облизывая сохнущие губы, не подозревали, что жажда иссушит горло так скоро. Глаза постоянно утыкались в голый окоем, из-за которого лениво выползала голубоватая полоска леса. Сапоги отмеряли сажени и покрывались толстым налетом пыли. Время от времени, она отваливалась серыми ошметками и освобождая место для новых слоев. - Плюнуть бы на все дела, да куда-нибудь к девкам. - мечтательно вздохнул Дрозд. ? На все дела? ? переспросил Бутян. ? На дела можно, лишь бы не в колодец и не против ветра. ? А где ты тут колодец видел. ? косоглазый вытаращился ошпаренным раком и завертелся по сторонам. Убедившись, что колодца не видно, вновь обернулся к атаману: ? А против ветра почему? ? Обидится. ? рассеянно отозвался атаман, вглядываясь в далекую полоску леса. ? Против ветра, с плевками не попрешь. А ежели попрешь, так сам же с оплеванной рожей и останешься. Дальше шли молча. Взгляд Бутяна вычленял из массы леса пятна сочной зелени и особенно густые кроны, под которыми мог притаиться родник или ручей. Дрозд топал следом, озирался по сторонам, слюнявил палец, выставлял над головой и разочарованно шел дальше. Когда сплошная кайма леса раздробилась на отдельные деревья, под ноги начали попадаться клочки заморенной травы. Скоро над землей затопорщился робкий кустарничек, повеяло влагой, а подошвы тихо зашуршали по мягкому изумрудному ковру. Налетевший порыв ветра колыхнул волосы и бросил в лицо свежие ароматы леса. Бутян с удовольствием втягивал носом знакомый лесной дух. Странный звук за спиной заставил оглянуться. Подручный торопливо утирал рукавом забрызганную морду. ? Действительно не попрешь. ? тоскливо скривился Дрозд. ? А ты сомневался? Эт тоже самое, что топор вверх кидать. Как сильно ни забросишь, все время возвращается и башку продырявить норовит. Только лучше не пробуй, просто так поверь. - хохотнул Бутян, снова заметив в косых глазах глубокую задумчивость. Оказавшись в тени деревьев, вздохнули с облегчением, побрели, жадно вынюхивая влагу. Скоро заметили клочок буйной зелени. Ускорив шаг, почти подбежали к маленькой лужице, на дне которой трепыхался фонтанчик песчинок. Боясь замутить неглубокий источник, осторожно опустились на траву и припали пересохшими губами к ледяной воде. Несколько раз прерывались, чтобы перевести дух и снова пили, пока в раздутых животах не забулькало как в степняцких бурдюках. Распустив пояса, продолжили путь. Подобревший Бутян бодро вышагивал между деревьев, уверенно выбирая направление. Дрозд же тащился следом, с такой кислой физиономией, что Бутян вскоре сморщился, будто грызанул дикое яблоко. - Что случилось со славным и могучим Дроздом? - воскликнул он, останавливаясь. - Неужто, пока я отвернулся, волчью ягоду успел сгрызть? Или тебя с голоду так перекосило? Подручный поднял на атамана два озера тоски. Не зная что ответить, отрицательно потряс головой. Видя ожидание батьки, вновь потупил косые глаза и негромко, но твердо произнес: - Зря мы все-таки коней бросили. Когда еще таких добудем... - А я уж испугался, - протянул Бутян. - Думал, тебя какая-то немочь пухотная прохватила. Однако улыбка быстро сошла с тонких губ и атаман, задумчиво, прислонился к дереву. - Думаешь мне не жалко? Дрозд пожал плечами. - А знаешь, - вдруг оживился Бутян. - Зря я тебя за собой потащил. Надо было назад отослать. Остальных успокоить, приглядеть за ними до моего возвращения. А теперь уж и не знаю, не поздно ли? Назад одному еще день тащиться. А там опять в горы, да по горам... - А отпустишь? - в глазах подручного блеснула робкая надежда. - Я б бегом враз добрался. Ночью бы шел, только бы коняжки далеко не убрели. - Так я и не держу! - расхохотался атаман. - Ломись, коли силы в себе чуешь. Думаю, толк в этом будет. Передай хлопцам, чтобы носы держали по ветру, батька жив, здоров. А пока залижите раны и выдвигайтесь к Черной Горке. Я там обожду. Оживший Дрозд рванулся назад, но через несколько шагов остановился, едва не упав, и растерянно оглянулся. Хохочущий атаман бросил ему ятаган. Видя удивленно вытягивающееся лицо, поспешно замахал рукой - Беги, я себе дубинушку отыщу, а прощаться не будем. Рука подручного ловко пихнула оружие за пояс, и он скрылся в зарослях, треща кустами как стадо гонных лосей.