Я медленно посмотрела на Вику и опустила глаза.
— Какой смысл сейчас об этом спрашивать, если осталось три месяца до конца учебы. Скоро всему этому все равно придет конец.
Стукнув двумя ладонями по столу, но потом тут же извинившись про себя, Вика сказала:
— А если не придет? Если все это будет продолжаться и после школы? Как ты поступишь тогда?
Она задала очень дельный вопрос, о котором я даже не задумывалась. Мои мысли всегда обрывались на выпуске из школы, что все закончится именно тогда. А что если Вика права? Что если после школы мы случайно поступим в один и тот же университет или институт? Что если случится что-то такое, что будет связывать нас еще очень долго?
— Я не знаю, — честно ответила я, зажав ладони между бедрами.
— Послушай, Тамара…
— Очень прошу тебя, перестань говорить это «послушай». Ты не представляешь, как сильно оно меня выводить из себя, — не выдержала я и выпалила на выдохе. Вика сначала широко открыла глаза, но потом кивнула.
В молчании мы просидели некоторое время: до того момента, когда нам принесли кофе и сэндвичи с поджаренными тостами.
— Сейчас ты ведь не пьешь кофе, ведь так? — спокойно начала Вика, откусив кусочек сэндвича.
— Прекратила тогда, когда ты уехала. Не стала подсаживать свой огранизм на «регулярный» кофеин. Но сегодня, думаю, можно.
Я надеялась, что ночью смогу уснуть после этой небольшой «дозы». С кофе у меня были небольшие проблемы, и вряд ли они прошли просто так.
— И насколько все плохо? — вдруг спросила Вика.
— Он мне угрожал, — тихо сказала я, пытаясь сделать так, чтобы даже если по камерам будут смотреть, то не смогли бы прочитать по губам.
— Тамара! — сердито воскликнула Вика. — Нужно было уже давно обратиться в полицию!
Я отвела взгляд и поставила чашку на стол, так не сделав и глотка. Казалось бы, просто сходить и написать какое-то заявление. Но для человека, который даже рассказать о своих проблемах не может, это очень тяжело. Для начала мне следовало бы посоветоваться с матерью, но так как она не знает о происходящем, а говорить ей об этом я так и не решилась, то помочь мне с этим никто не может.
— Хватить придумывать себе оправдания, Тамара. Ты же ведь знаешь — все люди ошибаются. Стоит довериться хоть кому-то.
Я посмотрела на пенку на кофе и сказала:
— Только для человека, который ошибался очень много раз, это сделать гораздо сложнее…
— Все ошибаются, и ты не исключение. Я знаю, каково это, когда…
— Зачем ты сейчас об этом говоришь? — спросила я, подняв на нее взгляд. — Зачем говоришь, что что-то обо мне знаешь? Ты только деешь намеки, но не знаешь абсолютно ничего.
— Тамара, пожалуйста, я не хочу ссориться снова.
— Просто скажи уже прямо, о чем именно ты хотела поговорить, и не будем тянуть.
— Я напишу заявление вместо тебя, если не расскажешь мне и не доверишься, — проговорила она спокойным, на удивление холодным, голосом.
Я хотела возразить, но не смогла, так как была безоружна на этот случай.
Вика прежде всего знала, как нужно личить «ошибки» Тамары. Если не заставить ее довериться, то она так и будет дальше терпеть это все, а потом и вовсе сломается, если не будет сидеть на антидепрессантах и успокоительных. Нельзя позволить ей думать, что иного выхода нет. Пора прекратить эту драму, затянувшуюся слишком на долгое время.
— Вика, пожалуйста, только не надо ничего писать. Не хватало еще и тебе ввязаться в это, — сказала я, потирая виски пальцами. Голова начинала кружиться от кофе.
— У тебя есть выбор, — сказала она, жуя, и пожала плечами.
— Выбираешь тут только ты.
— Иначе ты так и будешь сидеть и ничего не делать. Какой толк от того, что ты просто ждешь окончания школы? От того, что ты до сих пор терпишь все это? Все могло закончиться очень давно, но ты даже не хочешь напрягаться от того, что тебе просто «страшно» или ты как всегда думаешь, что все пройдет само, ведь так?
— Все не так просто, как ты думаешь, — проговорила я, посмотрев в окно — машина на большой скорости проехала мимо кафе (хотя максимальная скорость тут должна не превышать 40 км/ч), и от этого я вздрогнула.
— Тамара, прекрати уже все усложнять! Ты два года убегала от проблем, пора покончить с этим. В следующем году тебе восемнадцать, а ты тратишь свою юность на вот это все. Разве ты не хотела бы провести это время по-другому? — Вика прищурилась и указала на меня ложной.