— Не говори так, как будто ты бы мог поставить себя на мое место! — нахмурилась я. — Что с тобой произошло? Почему ты ведешь себя, будто ничего не произошло? Почему перестал…
Я замолчала. Кирилл лишь равнодушно смотрел в стену. Он ничего не сказала. Он просто промолчал.
— Ты считаешь, что было бы лучше, если б я продолжил? — он медленно моргнул и перевел на меня взгляд. — Что было бы куда легче определить с чувствами ко мне, если б я продолжил издеваться над тобой? — я посмотрела на него. Кирилл встал со стула и посмотрел на меня сверху, я сжала дротик в руке под простыней, который был в кармане моих домашних штанов, что привезла мама, тогда я быстро его достала оттуда и держала либо под подушкой, либо в руке как сейчас. — Так я могу продолжить, если ты того желаешь, — он положил руку на матрас и наклонился ко мне.
— Нет.
— Что, нет? — Кирилл удивился.
— Ты не будешь пользоваться моим нынешним положением для удовлетворения своих потребностей мести, — я крепче сжала в руке дротик. Кирилл усмехнулся и снова сел на стул, откинувшись на спинку.
— Ты права, — вот теперь я снова видела того Кирилла, с которым была знакома так хорошо. — Но я не настолько кровожаден. Ты только скажи, и я прикончу этого Стаса на месте! — он сказал это так спокойно, будто рассуждал о погоде.
— Почему ты так печешься обо мне?
— О чем ты?
— Почему ты сначала ненавидишь меня, мстишь не за что, а потом обещаешь, что прикончишь того, кто, вероятно, что-то сделал со мной вместо тебя? — я посмотрела на него — Кирилл был в недоумении. — Ну же, скажи, что это не так! Говори!
— А ты не желаешь услышать, что произошло тогда со мной? — он посмотрел на меня исподлобья, сложив руки на груди.
— Что?
— Тебя ведь интересует, почему я стал таким, ведь так? — я молча смотрела на него, но Кирилл понял все по моему взгляду. — Тогда пришло время рассказать тебе, раз ты жаждешь это услышать.
Кирилл возвращался домой — он был зол и обижен. Вряд ли у Тамары были веские причины для того, чтобы так поступить с ним. Дома у них в гостях был дедушка, отца же не было.
— Привет, Кирюш, — дед встретил его у входа, и Кирилл, сдерживая злость, но прошел мимо него. Сейчас хотелось разбить что-нибудь или впечатать кулак в стену.
— Здравствуйте, — ответил он, когда они вместе пошли на кухню.
— Что-то случилось, ты сам не свой? — дедушка всегда мог увидеть в Кирилле какую-либо переменчивость, будь то самая обычная обида или неудача.
— Да, — он почесал шею, усаживаясь на стул. — Произошло у нас кое-что с моей, — Кирилл сделал паузу, — девушкой.
— Ох, рассказывай скорее, что там с твоей девушкой, я в этим делах хорош, — он как-то внезапно заинтересовался разговором.
— Дед Коль, я сам могу разобраться со всем, — Кирилл потер виски.
— Ну, нет, — дед улыбнулся и замолчал, — не расскажешь — я не уйду и не отстану от тебя.
Кириллу хотелось кому-то разлить душу, и он сделал это дедушке. Тот увлеченно слушал его и не перебивал, только изредка поддакивая внуку в перерывах его монолога.
— Послушай, Кирюш, если твоя девушка так с тобой поступила, значит, она и не любила тебя, — дед прищурился. — Если б она по-настоящему любила тебя, то не посмотрела на другого, не говоря о том, чтобы вообще сесть в машину и уехать. Только вот твоя поступила с тобой очень неуважительно, кем она себя возомнила? Мужчины главные в этом мире, и женщины не имеют право унижать их и оскорбительно относиться. Она специально так сделала, чтобы задеть твою гордость, чтобы ты чувствовал себя виноватым, а потом бы просто прибежала и просила прощения. Ты обязан отплатить ей той же монетой, должен отомстить. Никто не посмеет задеть твои чувства! Любой ценой нужно заставить ее чувствовать тоже самое, я вижу, как ты подавлен, так сделай так, чтобы с ней было также.
Кирилл смотрел перед собой, и его мысли понемногу начинали меняться. Он находил в словах дедушки правоту. Ведь все было точно также, как он описал. Все так и произошло, будто он знал.
— Сын, ты уже вернулся… Что ты тут делаешь? — потом в дом зашел отец. Он быстро выпроводил деда из дома и запер дверь. — Что он тебе сказал? — он тряс Кирилла за плечи, но тот лишь смотрел перед собой, и его мышление менялось.
— Я знаю, я знаю, что буду делать! — воскликнул он.
— Что ты знаешь? — спрашивал его отец, хмурясь. Вопрос, почему он выгнал деда из их дома, сейчас вообще не волновал.