Эта фотография восхищает Рода и приводит в уныние. Обычно она приходит на ум, когда дедушка становится вроде бы и не человеком вовсе, размытым ничтожеством, вещью, с которой бабуля обращается равнодушно, будто с выцветшими заношенными халатами и ужасающе дырявыми чулками. Серьезный, хотя и слегка смущенный юноша древнего цвета сепии не может, не мог быть дедушкой.
Но это дедушка. Род знает, за этим раздвоением кроется некая правда жизни или правда дедушкиной жизни, только Род понятия не имеет, что же это за правда. Всякий раз, сравнивая фотографию с дедушкой, почти иллюзорным настоящим дедушкой, Род нервничает, у него кружится голова, он старается о фотографии забыть. Долгое время он удивляется, как может бабуля так относиться к дедушке, ведь она-то фотографию видела, смотрела в простодушное и полное надежды лицо. Однажды Род понимает, от неожиданности на миг ослепнув, что бабуле не только знаком снимок, она знала дедушку, когда он был тем человеком на снимке.
Мир кажется насквозь фальшивым.
А бабуля говорит тому юноше доставать «Ньюс» из мусорных урн в подземных переходах, следить за смуглым барменом у Кэрролла, наверняка у этого ирландца примесь еврейской крови есть, пусть честно пиво в кувшин наливает, что он после стольких лет до сих пор лишь клерк в страховой компании, потому что ему не хватает сообразительности, чтобы пошел и отколошматил отца Рода, заставил его денег давать на содержание сына-тупицы, который их разорит и лишит крыши над головой, что ему нельзя на рождественскую вечеринку на работе, нельзя купить новые ботинки, что вы только посмотрите на него в старых длинных трусах, что вечно он не приносит от китаёз лишний соевый соус, боится до смерти, что Вунь Хунь Ло его поймает, что ему бы немного загореть, ради святой девы
Марии, а то на призрака похож или на брюхо макрели, что она уверена, он заигрывает с недавно разведенной бабенкой, шлюхой с работы, она небось дочери его моложе, что он позорище господне, когда плавает по-собачьи у Бризи-Пойн-та, что нечего так часто костюмы в химчистку таскать, он что, не в курсе, их и самому прекрасно можно почистить и погладить, что в ненакрахмаленных рубашках он вылитый бездельник, что с накрахмаленным воротничком он вылитый сноб, что надо бы белую рубашку не один раз носить, что постыдился бы на работу ходить в несвежей рубашке, что он, видно, старается на босса впечатление произвести, на миллионера с пятью сотнями долларов, вон столько гуталина на ботинки тратит, хватило бы на целый полк, что нечего на несварение желудка жаловаться, если ходит без зубов и шамкает, что пусть поговорит с этим латиносом, букмекером на углу у Галлахэ-ра, чтобы тот придержал свои замечания насчет матери, в глазах церкви она по-прежнему замужем, что надо бросить курить, что нечего курить так много, что надо курить трубку, что если курить окурки, он непременно будет кашлять, а чтоб ее черти взяли, если она собирается до утра колобродить, пока он там кашляет и отхаркивается, что она знает, он пил виски, что нечего пить с протестантом мистером Филлипсом, алкашом этим, который жену колотит, хоть она побои и заслужила, юбки-то короткие, тугие, ее «Легион пристойности»[2] должен арестовать, что нечего за шляпу хвататься перед монахинями, они приносят несчастье, всегда приносили, что надо бы ему поупражняться, что не надо себя утомлять, он не помолодеет, что надо учиться получать удовольствие от кино и, ради господа нашего бога всемогущего, выйти уже из средневековья, что надо поговорить с Родом насчет непослушания и привычки чуть что огрызаться, что следует время от времени Рода пороть и не оставлять это дело ей, что курить надо «Уингз» или «20 Грандз», так нет же, непременно «Лаки-Страйки», прямо мистер Рокфеллер, что надо сесть, что надо встать, надо пригнуться, ползти, преклонить колена, лечь, прыгать, упасть, встать, улыбнуться, нахмуриться, говорить, есть, пить, поститься, слушать, смотреть, прекратить, что надо жить. Что надо умереть.
Говорит?
Как-то в воскресенье после ужина бабуля заявляет, что ей, пожалуй, хочется выкурить сигарету! Почему бы и ей не стать современной, как эти леди у дедушки на работе? Она только что прочла в газете, что Элеонора Рузвельт курит, и она клянется святой милосердной богородицей, если курит эта женщина, у которой такое лицо, что лошадь испугается, то и бабуле ничто не мешает закурить, и к тому же актрисы в Голливуде тоже все дымят, размалеванных физиономий не разглядишь, вечно сигарета в пасти торчит.
2
Католическая организация, основанная в 1934 г., главным образом боролась с непристойностью в кино.