АНН ВЕРКОР
Ладно! иду за ним.
МАТЬ
Как за ним? Как за ним? Анн!
АНН ВЕРКОР
Нужно все уладить не откладывая. У меня еще есть что тебе сказать.
МАТЬ
Мне сказать? Как, мне сказать? — Анн, минуту, послушай меня… — Я боюсь…
АНН ВЕРКОР
Ну?
МАТЬ
Мара
Эту зиму она спала в моей комнате, когда ты хворал, и мы каждый вечер шушукались в постели.
Конечно, он славный мальчик и я люблю его как сына, почти.
У него ничего нет, правда, но он работяга и он из хорошей семьи.
Можно им выделить
Наш надел в Деми–Мюид и нижние земли, для нас это далековато. — Я тоже хотела с тобой о нем поговорить.
АНН ВЕРКОР
Ну!
МАТЬ
Ну! и ничего.
Конечно, Виолена старшая.
АНН ВЕРКОР
Ну же, дальше?
МАТЬ
Дальше? Откуда ты знаешь, что он ее любит? —
Вот наш кум, мастер Пьер,
(Почему он этот раз всех сторонился, ни с кем не повидался?)
Ты видал, год назад, когда он приезжал,
Как он глядел на нее, когда она нам прислужива ла за столом! — Конечно, земли у него нет, но он хорошо зарабатывает.
А она, когда он говорил,
Как она его слушала, во все глаза глядела, как блаженная,
Даже забывала подливать вина, так что мне пришлось осерчать!
— А Мара, ты ее знаешь! Знаешь, какая она упрямица!
Если у нее мысль, ну скажем,
Что она выйдет за Жака — ого! огого! ее не перешибешь. Железо.
Ах, не знаю я, не знаю! Может, все–таки лучше…
АНН ВЕРКОР
Что еще за глупости?
МАТЬ
Ладно! ладно! Поболтали и ладно, можно и поболтать. Не сердись.
АНН ВЕРКОР
Я так хочу. Так тому и быть.
Жак женится на Виолене.
МАТЬ
И ладно! Пускай, люди добрые, пускай: он на ней и женится.
АНН ВЕРКОР
А теперь, бедная мамочка, я скажу тебе еще кое–что, старушка! Я ухожу.
МАТЬ
Я ухожу? … Ты уходишь?
Как ты такое говоришь? ты уходишь, ты уходишь, старик?
АНН ВЕРКОР
Потому–то и нужно женить Жака на Виолене немедля, чтобы на моем месте остался хозяин. Это будет он.
МАТЬ
Господи! уходишь? в самом деле? и куда же ты пойдешь?
АНН ВЕРКОР, неопределенно показывая на юг.
Туда.
МАТЬ
В Шато?
АНН ВЕРКОР
Подальше, чем Шато.
МАТЬ, понижая голос.
В Бурж, к другому Королю?
АНН ВЕРКОР
К Царю Царей, в Иерусалим.
МАТЬ
Пресвятая Дева, Иисусе сладчайший!
Она садится.
Что же, Франция тебе больше не хороша?
АНН ВЕРКОР
Слишком много горя во Франции.
МАТЬ
Но у нас–то, здесь, все в порядке и никто не зарится на Реймс.
АНН ВЕРКОР
Вот именно.
МАТЬ
Вот именно — и что?
АНН ВЕРКОР
Вот именно, мы слишком счастливы.
А другие не совсем.
МАТЬ
Анн, мы в этом не виноваты.
АНН ВЕРКОР
Они тоже.
МАТЬ
Не знаю. Я знаю, что ты здесь и что у меня двое детей.
АНН ВЕРКОР
Но ты видишь, по меньшей мере, что все сдвинулось, все тронулось со своих мест и каждый, как безумный, ищет, где оно, его место.
И эти столбы дыма, которые порой встают вдали, это ведь не солому жгут,
И эти огромные шайки нищих, которые стекаются сюда со всех сторон.
Нет больше Короля над Францией, как предсказывал Пророк[6].
МАТЬ
Это что ты нам читал на днях?
АНН ВЕРКОР
На месте Короля у нас теперь два ребенка.
Один, англичанин, у себя на острове,
А другой, такой кроха, что его не разглядишь, — в камышах Луары.
На месте Папы у нас их теперь три, а на месте Рима — какой–то совет в Швейцарии.
Все сталкивается между собой, все разбегается,
Ибо отнят вес высоты, которым держится все.
МАТЬ
Вот и ты туда же, собрался уходить.
АНН ВЕРКОР
Я не могу больше здесь оставаться.
МАТЬ
Анн, я в чем–то провинилась перед тобой?
АНН ВЕРКОР
Нет, моя Елизавета.
МАТЬ
Что ты бросаешь меня в старости.
АНН ВЕРКОР
Лучше ты сама отпусти меня.
МАТЬ
Ты меня больше не любишь, ты больше не счастлив со мной.
АНН ВЕРКОР
Я устал от счастья.
МАТЬ
Не оскорбляй дара, который Господь Бог тебе посылает.
АНН ВЕРКОР
Благодаренье Богу, одаряющему меня полной мерой!
Вот уже тридцать лет, как я владею этим священным отцовским леном, и Господь благоволит к моим нивам.
И уже десять лет не было часа, чтобы за мой труд
Он не воздал четверицею и пятерицею,
Будто Он пожелал расплатиться со мной до конца и не оставить ни одного счета открытым.
Все гибнет, а я пощажен.
Выходит, я явлюсь перед Ним с пустыми руками и без долгового иска, среди тех, кто уже получил свою мзду.
МАТЬ
Довольно и благодарного сердца.
АНН ВЕРКОР
Но я–то не насытился Его дарами,
И если я получил эти, почему я оставлю другим самые великие?
6
Вот, Господь, Господь Саваоф, отнимет у Иерусалима и у Иуды посох и трость, всякое подкрепление хлебом и всякое подкрепление водою, храброго вождя и воина, судью и пророка, и прозорливца и старца, пятидесятника и вельможу и советника, и мудрого художника и искусного в слове. И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними. Ис.3,1–3.