Подальше и что он оставляет мир его заботам.
— Жак, я оставляю тебе мое добро, защищай женщин.
ЖАК УРИ
Как, вы уходите?
АНН ВЕРКОР
Как будто он ничего не слышал.
ЖАК УРИ
Вот так, сразу же?
АНН ВЕРКОР
Пора.
МАТЬ
Но ты не уйдешь, не поев?
Тем временем слуги устанавливают большой стол для общей трапезы.
АНН ВЕРКОР, служанке .
Эй, мою котомку, дорожную шляпу!
Несите башмаки! несите плащ.
Мне некогда трапезничать с вами.
МАТЬ
Анн! Сколько ты там пробудешь? Год, два года? Больше двух лет?
АНН ВЕРКОР
Год. Два. Да, так.
В первый раз я тебя покидаю, дом!
Комбернон, высокая обитель!
Присмотри за всем! Жак здесь будет за меня. Вот камин, в котором всегда теплится огонь, вот широкий стол, за которым я угощаю моих людей.
Садитесь все! Последний раз я разделю вам хлеб.
Он садится во главе длинного стола. Мать по правую руку. Слуги и служанки стоят каждый у своего места.
Он берет хлеб, ножом чертит на нем крест и раздает ломти, передавая их Виолене и Маре. Себе он оставляет последний.
Затем он торжественно поворачивается к Матери и заключает ее в объятия.
Прощай, Елизавета !
МАТЬ, плача у него на груди.
Ты больше не увидишь меня.
АНН ВЕРКОР тихо
Прощай, Елизавета.
Он поворачивается к Маре и долгим пристальным взглядом смотрит на нее, потом протягивает ей руку.
Прощай, Мара! Будь доброй.
МАРА, целуя ему руку.
Прощайте, отец!
Молчание. Анн Веркор стоит, глядя перед собой и как будто не видя Виолены, которая в тревоге стоит рядом с ним. Наконец, он слегка поворачивается к ней и она обвивает ему руками шею и рыдает, прижавшись лицом к его груди.
АНН ВЕРКОР,
как будто не замечая этого, слугам.
И вы все, прощайте!
Я всегда был справедлив к вам. Если кто–то говорит иначе, он лжет.
Я не как другие хозяева. Я одобрял вас, когда было за что, и корил, когда было за что.
Теперь, когда я уйду, делайте все так, как если бы я был здесь.
Потому что я вернусь. Я вернусь, когда вы меня не ждете.
Подает всем руку.
Ведите коня!
Молчание.
Он наклоняется к Виолене, которая так и не разнимает рук.
Что такое, деточка?
Ты обменяла мужа на отца.
ВИОЛЕНА
Беда! Отец! Беда!
Он нежно разнимает ее руки.
МАТЬ
Скажи, когда ты вернешься.
АНН ВЕРКОР
Я не могу этого сказать.
Быть может, это случится утром, быть может, в полдень, когда садятся за стол.
А может быть, ночью, вы проснетесь, вы услышите мой шаг на дороге.
Прощайте!
Он уходит.
Все присутствующие застывают, как окаменевшие.Жак Ури берет руку Виолены. Вдали слышится кукушка, она говорит:
пол–день!
пол–день!
ту–да!
ту–да!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Та же зала.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС В НЕБЕ,
с самой высокой башни Монсавьержа читает:
Радуйся, Царица, Мати милосердия
Жизнь, веселие и упование наше , радуйся
Тебя призываем, изгнанники, Евины чада
К тебе припадаем, скорбя и рыдая в сей слезной юдоли.
Буди нам заступница, милости твоея очи к нам обрати
И Христа благословенного, плод чрева твоего, после сего изгнания
нам покажи
О всемилостивая
О пречистая
О сладчайшая Дева Мария
Долгая пауза, в течение которой сцена остается пустой.
Входят Мать и Мара.
МАРА
И что она тебе сказала?
МАТЬ
Я передала ей это между делом. Видишь, какая она теперь невеселая, все последние дни.
МАРА
Она никогда так много не говорила.
МАТЬ
Но она больше не смеется. Это убивает меня.
Может, все из–за того, что Жакена нет, но ведь он сегодня вернется.
Да еще отец уехал.
МАРА
Это все, что ты ей сказала?
МАТЬ
Да, я сказала это, и дальше, все, что ты велела повторить, слово в слово:
Про Жакена и про тебя: что ты его любишь и все прочее,
И что на этот раз не нужно быть дурочкой и поддаваться тебе (это я от себя добавила и повторила, и второй раз, и третий)
И разбивать брак, который уже слажен, нарушая волю отца,
Что люди подумают?
МАРА
И что она ответила?
МАТЬ
Она как рассмеется, а я, я в слезы.
МАРА
Я ей покажу смеяться!
МАТЬ
Это был не тот смех, который я так люблю у моей девочки, вот и я тоже, я давай плакать.
И я говорю: «Нет, нет, Виолена, дитя мое!»
Но она, рукой, молча, показала мне, что хочет остаться одна.
Ах, с этими детьми горя не оберешься!