Не бойтесь. В котле четвертушка поросенка; а еще сосиски, и подстреленная косуля;
И три локтя колбасы, и яблоки, и добрый бочоночек марнского.
ПОДМАСТЕРЬЕ
Остаюсь с вами.
ЖЕНЩИНА
Вот и Рождество, Сочельничек.
ПОДМАСТЕРЬЕ
В Рождество король Хлодвиг принял крещение в Реймсе.
ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА
И в Рождество наш король Карл воротится короноваться.
ЕЩЕ ОДНА
Это, говорят, одна девушка простая, ее Сам Бог послал,
Она его и ведет в отчие края.
ЕЩЕ ОДНА
Жанна ее зовут.
ЕЩЕ ОДНА
Девица!
ЕЩЕ ОДНА
Она родилась в ночь на Богоявление!
ДРУГАЯ
Она вышибла англичан из Орлеана, который они осаждали!
ЕЩЕ ОДНА
Изо всей Франции она их, голубчиков, выметет. Быть по сему.
ДРУГАЯ, припевая
Рождество! Кх Кх Кх Кх Кх Рождество! Сочельник–сочельничек! Брр! вот студено!
Запахивается в шубу.
ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА
Глядите, не проморгать бы: маленький человечек, весь в красном, возле Короля. Это она.
ДРУГАЯ
На большом вороном.
ПЕРВАЯ
Полгода тому она еще пасла коров у себя на селе.
ДРУГАЯ
А теперь она держит знамя, на котором написано Иисус.
РАБОТНИК
И англичане от нее дерут, как мыши.
ДРУГОЙ
Держи ухо востро с хитрыми бургундцами из Сапоне!
ЕЩЕ ОДИН
Они прибудут в Реймс на заре.
ЕЩЕ ОДИН
А чего там будут делать?
ПОДМАСТЕРЬЕ
Два кафедральных колокола, Бод и Бодон,
Начнут звонить Славу в полночь и вплоть до прибытия французов перезвон не кончится.
Каждый у себя дома будет жечь свечу до утра.
Ждут, что Король прибудет к заутрене, когда читают «Свет воссиял».
Весь клир выйдет ему навстречу, триста священников с Архиепископом в золотом облачении, и монахи, и городской голова, и община.
Вот красота будет — на снегу, под ясным солнцем, и весь народ распевает рождественские песни!
И говорят, будто Король сойдет со своей лошади и въедет в славный город на осле, как Спаситель.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
И как же это вы там не остались?
ПОДМАСТЕРЬЕ
Мастер Пьер де Краон отправил меня раздобыть песку.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
В такое время заниматься таким делом?
ПОДМАСТЕРЬЕ
Он говорит, что время не ждет.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
И не лучше ли его употребить на дорожные работы, как мы?
ПОДМАСТЕРЬЕ
Он говорит, что его ремесло — не дороги строить для Короля, а обитель для Бога.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
А на что нужен Реймс, если туда не войдет Король?
ПОДМАСТЕРЬЕ
А на что дорога, если в конце ее нет собора?
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
Нет, он не настоящий француз…
ПОДМАСТЕРЬЕ
Он говорит, что его не касается ничего кроме его ремесла. Если кто–нибудь среди нас заговорит о политике, ему мажут нос дном сковородки.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
А сам не может достроить свою Юстицию уже десять лет.
ПОДМАСТЕРЬЕ
Как бы не так! Каменные работы кончены и с плотницкими порядок; остался только шпиль, который еще не кончили ставить.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
Говорят, он прокаженный.
ПОДМАСТЕРЬЕ
Это неправда! Я видел его нагишом этим летом, когда мы купались в Эне у Суассона. Я свидетель!
Тело у него чистое, как у младенца.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
Все же что–то тут не то. К чему бы ему тогда так долго прятаться от людей?
ПОДМАСТЕРЬЕ
Клевета!
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА ШЕВОША
Я–то знаю, я постарше вас. Не серчай, малыш. И невелика беда, если у него и хворое тело.
Он же не телом работает.
ПОДМАСТЕРЬЕ
Послушал бы он эти ваши слова! Помню, как он наказал у нас одного, который целые дни сидел в своем углу за чертежами:
Он послал его на день к рабочим, подсобным на леса, подавать творила и камни,
И сказал, что к концу этого дня он кое–что усвоит получше, чем за линейкой и чертежами. Две вещи: вес, который человек может нести, и рост человечес кий.
И как благодать Божия умножает всякое наше благое дело,
Так и он обучил нас тому, что он называет «Сикелем Храма», этой обители Божией, для которой каждый человек, который делает, что может
С собственным телом, есть как бы некое тайное основание;
Что такое большой палец и пясть и локоть и размах рук, и
вытянутая рука и круг, который она описывает,
И стопа и шаг;
И что ничто из этого никогда не бывает равно себе.
Вы полагаете, что праотцу Ною, когда он строил ковчег, тело было безразлично? Или безразлично
Число шагов от входной двери до алтаря и высота, которую берет глаз, и число душ, которые Церковь хранит в двух своих приделах?
Ибо языческий художник создавал все снаружи, мы же строим изнутри, как пчелы,