Входит Жак Ури, как будто ища кого–то. Выходит и ведет за руку Мару.
ЖАК УРИ
Что ты здесь делаешь?
МАРА
Мне послышалось, будто повозка стучит, там внизу, в долине.
ЖАК УРИ, прислушиваясь .
Я ничего не слышу.
МАРА
Конечно, ты ничего не слышишь. Но у меня–то слух острый и глаза на месте.
ЖАК УРИ
Шла бы ты лучше спать.
МАРА
Скажи, а ты сам? ты тоже что–то не слишком крепко спишь.
ЖАК УРИ
Я все думаю, пытаюсь понять.
МАРА
Что понять?
ЖАК УРИ
Обена. Больная девочка. Она уже была при смерти. И вот, в один прекрасный день я возвращаюсь и мне говорят, что ты куда–то с нею сбежала, как полоумная.
Это было под Рождество. А на Вифлеемских младенцев — пожалуйте! возвращаешься с ребенком. Исцеленным!
Исцеленным. Ее исцелили.
МАРА
Это чудо.
ЖАК УРИ
Да. То будто Сама Пресвятая Дева, если тебе верить, а то некая святая душа невесть где совершила это чудо.
МАРА
Ни то, ни другое. Чудо совершила я.
Вскакивает.
Слушай!
Оба прислушиваются
ЖАК УРИ
Я ничего не слышу.
МАРА, дрожа
Закрой дверь. Мешает!
Он затворяет дверь.
ЖАК УРИ
Но вот что точно: теперь это существо само на себя не похоже.
Она та же, конечно, — и не та. Глаза, например, глаза теперь другие.
МАРА
Скажи, неужели ты сам это сам заметил?
Вот так и бывает, когда Господь Бог всеблагой займется нашими делами.
А ты займись–ка своими.
Страстно.
И зачем без конца смотреть на эту дверь?
ЖАК УРИ
Это ты без конца прислушиваешься.
МАРА
Я жду.
ЖАК УРИ
Я жду — кого? я жду — чего?
МАРА
Я жду моего отца!
Отца моего, Анн Веркор, который ушел, семь лет тому назад!
Клянусь, он как будто уже забыл про него!
Старик такой, помнишь? Анн Веркор его звали?
Все–таки, не всегда хозяином Комбернона был Жак Ури.
ЖАК УРИ
Что ж! Если он вернется, он убедится, что земли в порядке.
МАРА
И дом тоже. Семь лет уже, как он ушел.
Шепотом.
Я слышу — он идет.
ЖАК УРИ
Со святой Земли нечасто возвращаются.
МАРА
И если б он был жив, за семь лет он придумал бы, как подать нам весточку.
ЖАК УРИ
Святая Земля далеко, нужно море переплыть.
МАРА
Там пираты, там Турки, там кораблекрушения, болезни, лихие люди.
ЖАК УРИ
Даже здесь только и говорят о злодействах.
МАРА
Эта женщина, например, про которую мне рассказали, ее нашли, говорят, на дне песочной яме.
ЖАК УРИ
Какая женщина?
МАРА
Прокаженная, говорят.
Может, а почему бы нет? она сама туда и свалилась.
Зачем вздумала прогуливаться? Самой же хуже.
А может, все–таки ее столкнули. Кто–нибудь.
ЖАК УРИ
Прокаженная?
МАРА
Ха, ха! ушки на макушке? Ничего особенного, миленькая такая проказа, глазам она, говорят, не на пользу. А если плохо видишь, нечего ходить на прогулки.
И потом, кому по душе такое соседство, в самом деле! Всегда до беды недалеко.
ЖАК УРИ
И все–таки, если отец вернется, непохоже, чтобы ему здесь очень понравилось.
МАРА
Мара! так он скажет для начала. Ведь это Мару он больше всех любил.
Как приятно узнать, что это она наконец сцапала Господина Жака!
И спит каждую ночь у его бока, как сабля наголо.
ЖАК УРИ
А дочь ее, малютка, разве не рад он будет обнять ее?
МАРА
«Какое милое дитя! скажет он. И какие славные голубые глазки! Что–то они мне напоминают!»
ЖАК УРИ, говорит, изображая отца.
«А мать, где она?»
МАРА, с поклоном.
В настоящий момент не здесь, сударь! Черт возьми, когда отправляешься в Иерусалим, не стоит рассчитывать, что всех найдешь на месте! Cемь лет не шутка!
Теперь Мара занимает ее место у очага.
ЖАК УРИ, продолжая
«Здравствуй, Мара!»
МАРА
Здравствуй, отец!
Анн Веркор между тем вошел сбоку сцены и стоит за ними. Он держит на руках тело Виолены.
АНН ВЕРКОР
Здравствуй, Жак!
Анн Веркор обходит стол и усаживается на свое место, там, где его кресло. Смотрит поочередно на Жака и Мару.
АНН ВЕРКОР
Здравствуй, Мара!
Она не отвечает.
ЖАК УРИ
Отец, что это у вас в плаще, что вы нам принесли?
И что за мертвое тело у вас на руках?
АНН ВЕРКОР
Помоги мне положить его на стол.
Осторожнее! осторожнее, дружок!
Они раскладывают тело на столе и Анн покрывает его своим плащом.
Ну вот! вот она! вот стол, за которым я разделял вам хлеб в день моего ухода.
Здравствуй, Жак! Здравствуй, Мара! Двое на моем месте и в их лице продолжается мое царство,