Чтобы тот, кто обладает мной целиком, и я обладала бы им целиком!
И что я такого в конце концов сделала, чтобы мне оправдываться? Кто был вернее ему, я или Виолена?
Виолена, предавшая его с каким–то прокаженным, следуя, по ее словам, Божьему наущению поцеловать его?
Я почитаю Бога. Пусть Он остается где есть! Наша бедная жизнь так коротка! Пусть Он оставит нас в покое!
Разве это моя вина, что я любила Жака? На радость себе или на погибель моей души?
Что могла я сделать, чтобы защитить себя, я, некрасивая, нежеланная никому, бедная женщина, способная принести только страдание?
Потому я и убила ее в моем отчаянии!
О несчастное, неуклюжее преступление! О злополучие той, которую никто не любит и которой ничего не удается! Что же нужно было сделать, если я люблю его и он меня не любит?
Она поворачивается к Жаку
А ты, Жак, что же ты молчишь?
Что ты уставился в землю и не говоришь ни слова,
Как Виолена, в тот день, когда ты ее несправед ливо обвинил?
Не узнаешь меня? Я твоя жена.
Конечно, я не была для тебя ни желанной, ни милой, но смотри, как я постаралась для тебя, я добавила еще кое–чего к тому страданию, которое я могла принести тебе! Страдание, которого никто, кроме меня, не мог бы тебе принести. И я сестра Виолены.
Она рождается из страдания! Эта любовь рождается не из радости, она рождается из боли! И этой боли довольно для тех, у кого нет радости!
Никто не изволил поглядеть на нее, в это время цветы не цветут,
Но то, что остается под увядшими цветами, это сама земля, жадная земля под травами, земля, которая всегда тут!
Признай же меня!
Я твоя жена и ты ничего не сделаешь, чтобы я ей перестала быть!
Единая неделимая плоть, соприкосновение всей сердцевиной и душой, и подтверждение, это тайное сродство между нами,
И по всему этому у меня дитя от тебя.
Я совершила великое преступление, я убила сестру; но я не согрешила против тебя. И я говорю, что тебе нечем меня укорить. А другие, что они мне?
Вот что я хотела сказать, и теперь делай все, что пожелаешь.
Молчание.
АНН ВЕРКОР
Это правда, все, что она сказала. Жак, прости ее!
ЖАК УРИ
Подойди же, Мара.
Он подходит и выпрямившись стоит перед ними, составляя единую фигуру со своим ребенком. Двое мужчин одновременно протягивают правую руку к ней . Их руки перекрещиваются: Жак кладет свою на голову ребенка, Анн Веркор — на голову Мары.
Это Виолена тебя прощает. Это в ней, Мара, я прощаю тебя. Это она, преступная женщина, охраняет наше единство.
МАРА
Увы! Увы! Мертвые, бесхребетные слова!
Жак, я уже не та. Что–то во мне кончилось. Не бойся. Мне все равно.
Что–то рухнуло во мне, и я остаюсь без силы, как вдова и как бездетная женщина.
Ребенок слегка улыбается, смотрит вокруг.
Потом весело смеется.
АНН ВЕРКОР, лаская его.
Бедная Виолена!
А вот и ты, малышка! Какие голубые глазки!
МАРА, разражаясь слезами.
Отец, отец, ах!
Ребенок был мертв, и это она воскресила его!
Она отходит и усаживается в стороне.Сол нце садится. Видно, как кое–где над долиной идет дождь, лучи солнца пробиваются сквозь струи. Показывается огромная радуга.
ДЕТСКИЙ ГОЛОС
Эй, эй, смотрите, какая красивая радуга!
Другие голоса вдали. Видно, как летают огромные стаи голубей, кружат, разлетают ся, то тут, то там припадают к жнивью.
АНН ВЕРКОР
Земля свободна. Пространство опустело.
Весь урожай собран и птицы небесные
Подбирают оброненные зерна.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Лето кончилось, эта пора не торопится принимать решения, и вселенская листва
Трепещет под дыханием Сентября.
Небо снова стало голубым, и пока перепела перекликаются в жите,
Сарыч парит в ясном воздухе.
ЖАК УРИ
Все это ваше, отец! Примите назад ваше добро, отданное мне на время.
АНН ВЕРКОР
Нет, Жак. Здесь больше нет ничего моего. То, что ушло, уже не вернется и то, что отдано однажды, не может быть
Взято назад. Вот Комбернон, новый Монсанвьерж.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Прежний Монсанвьерж умер. Девственная гора умерла, и рана на ее боку уже не заживится.
АНН ВЕРКОР
Она умерла. И жена моя
Умерла, умерла моя дочь, святая Девственница
Сожжена и развеяна по ветру, так что и костей ее не осталось на земле.
Но Король и Первосвященник возвращены Франции и Вселенной.
Конец расколу, и вновь надо всеми людьми возвышается единый Престол.
На обратном пути я шел через Рим, я целовал ноги Святого Петра, я вкушал, стоя, благословен ный хлеб с людьми из Четырех Концов Земли,
Когда колокола Квиринала и Латерана и голос Санта Мария Маджоре