Приветствовали посланников новых народов, с Востока и Запада, одновременно входящих в Город;
Вновь обретенная Азия и Атлантический мир из–за Геркулесовых Столпов!
И нынче вечером, когда зазвонит Благовест, в час, когда звезда Аль–Зогар засверкает в прояснившемся небе,
Начинается юбилейный год, утвержденный новым Папой.
Отпущение долгов, освобождение пленных, перемирие в войнах, приостановка судебных дел, возвращение имущества.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Перемирие на год и мир всего лишь на один день.
АНН ВЕРКОР
Неважно! Мир прекрасен, но война застанет нас в боевом снаряжении.
Отче! Вот времена, когда женщины и новорожденные младенцы учат мудрости стариков!
Ведь и я впал в соблазн, как Еврей, оттого что лицо Церкви помрачилось и она брела, шатясь, своим путем, оставленная всеми.
И я захотел вновь затвориться наедине с пустым гробом, вложить руку мою в брешь от креста.
Но моя маленькая Виолена была мудрее!
Разве назначение жизни — жить? разве ноги детей Божиих прибиты к этой убогой земле?
Не жить, но умереть! и не только вытесать крест, но взойти на него и отдать все, что у нас есть, — отдать улыбаясь!
В этом радость, в этом свобода, в этом благодать, в этом бессмертная юность! и жив Бог, если кровь старика на жертвенном полотне рядом с кровью юноши
Не оставит следа столь же алого, столь же свежего, как кровь годовалого ягненка!
О Виолена! дитя благодати! плоть от плоти моей! Из такой дали, как эта, от дымного огня моего хутора до утренней звезды,
Когда прекрасная дева склонит на грудь солнца свою озаренную голову,
Пусть позволено будет отцу твоему в высоте видеть тебя на том месте, которое было тебе уготовано!
Жив Бог, если туда, куда входит малое дитя, не войдет и отец!
Чего стоит весь мир в сравнении с жизнью? И чего стоит жизнь, если ее не отдать?
И к чему терзать себя, когда так просто послушаться?
Потому–то Виолена с такой готовностью поспешила за рукой, взявшей ее руку.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Отец, я был последним, кто держал ее на руках, потому что она доверилась Пьеру де Краону, зная, что в сердце его уже нет плотской похоти.
И ее юное тело, тело божественного брата, было на руках моих, как подрубленное дерево, которое клонится долу!
И уже, как огненный цвет гранатовых лепестков можно различить в еще нераскрытых бутонах,
Так ангельское сияние, не ведающее смерти, уже охватило нашу маленькую сестру.
И райское благоухание на моих руках уже источалось из этой разбитой дарохранильницы.
— Не плачь, Жак, друг мой.
АНН ВЕРКОР
Не плачь, сын мой!
ЖАК УРИ
Пьер, верни мне кольцо, которое она отдала тебе.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Это уже невозможно! Я больше не могу его вернуть, как полный колос не может
Вернуть то зерно, из которого вышел его стебель.
Из этой крупицы золота я сделал драгоценность в оправе.
И сосуд того незаходящего дня, где хранится бессмертная пшеница.
Моя Юстиция закончена и не достает только женской фигуры,
Которую я помещу на вершине моей лучшей лилии.
АНН ВЕРКОР
Ты могуществен в своих созданиях, Пьер, и на моем пути я видел храмы, которым ты отец.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Благословен Бог, сделавший меня отцом храмов,
И вложивший мне в сердце разумение и чувство трех измерений!
И наложивний на меня запрет, как на прокаженно го и избавившего от всякого житейского попечения,
Чтобы с французской земли я созвал Десять Мудрых Дев, у которых лампадное масло не иссякнет, и выстроил сосуд для молитв!
Что такое душа или деревянная чека, которую изготовитель лютни помещает между лицом и декой своего инструмента,
Рядом с той огромной скрытой лирой и с этими колоннадами Могуществ небесных, число и расстановка которых расчислена мной?
Я не высекаю вещь снаружи, какую–то видимость.
Как отец наш Ной, в моем огромном Ковчеге
Я тружусь изнутри и вижу, как со всех сторон все поднимается разом!
И что такое изваять тело, в сравнении с тем, чтобы вложить в него душу?
И в сравнении со священной пустотой, которая даст благочестивой прибежище преред лицом ее Бога?
Ничто для меня не слишком глубоко: мои колодцы достигают вод Материнских истоков!
Ничто не слишком высоко для шпиля, который идет в небо и похищает молнию у Бога!
Пьер де Краон умрет, но Десять Дев, его дочери,
Они останутся как тот сосуд сарептской Вдовы,
В котором без конца возобновлялась мука и священная мера вина и масла.
АНН ВЕРКОР
Да, Пьер. Тот, кто доверился камню, не будет обманут.
ПЬЕР ДЕ КРАОН
Как прекрасен камень и как он отзывается рукам зодчего! И вес целого, вес всего создания — какая это справедливая и прекрасная вещь!