Теперь в городе каждый день проходили совещания и консультации относительно продвижения дела этого человека из знати, которые проводились Vansusce и теми людьми из его окружения, кому он доверял секреты, и которые быстро стали могущественными по причине его сильной охраны и многочисленности его друзей, собравшихся вокруг него со всех мест. Вскоре был назначен день суда над этим молодым господином не с целью оправдания, исходя из его уверенности в своей невиновности, а с целью поставить его в тупик заранее составленными ими обвинениями. Было назначено место проведения общественного суда, театр, на сцене которого должна была быть сыграна трагедия этого господина, куда в назначенный день приходит Vansusce, облаченный в царскую мантию, вместе со своими друзьями, союзниками и сильной охраной из воинов, в сопровождении главных чиновников города. Когда все заняли свои места, перед ними поставили этого благородного узника, который с неунывающим и безбоязненным видом лицезрел всех. Против него были выдвинуты следующие необоснованные обвинения в государственных преступлениях: в том, что по его инициативе была начата недавняя война с татарами[64], которая унесла больше средств и крови, чем того стоила победа, что его стараниями и посредничеством был заключен этот злосчастный брак с польской принцессой, что с его помощью была привезена польская охрана, которая совершила так много преступлений, что они были вынуждены были предпринять меры, чтобы обуздать ее, и при этом несчастная судьба постигла самого царя, вина за смерть которого была возложена на него как первопричину, хотя и не главную; что по его настоянию было вызвано дополнительно десять тысяч поляков, что царская казна за счет его чрезмерного расточительства сильно уменьшилась, что он допустил передачу Северского княжества во владение Польской короне, а также были выдвинуты другие менее значительные обвинения. На всё это князь ответил настолько полно и настолько достойно, что каждый непредвзятый слушатель признал его невиновность.
Однако, истине так и не удалось восторжествовать, а зависть была готова как очернить её намёками, так и преподнести ее в ложном свете с помощью подкупа, поскольку против него были представлены лжесвидетели, в результате показаний которых невиновный князь был признан виновным. Затем со своего трона поднялся Vansusce и выступил со следующей заранее хорошо обдуманной речью: «Не знаю, мои верные соотечественники, каким образом и какими словами мне продолжать выступать с осуждением этого знатного человека, родственника и ближайшего соратника нашего дорогого усопшего царя, так как, когда я размышляю о прошлых временах и сравниваю их с настоящими, эти мысли настолько повергают меня в изумление, что, будучи в душе раздираемым между заботой о моей стране и уважением к этому человеку из знати, мое мнение делится на две части — одна призывает к суровому наказанию, другая — к жалости. Что я точно хочу определить в приговоре за него или против него, это то, что главное — воздать ему по заслугам, невзирая на сожаление по поводу того, что такой знатный господин, настолько полно обладающий такими замечательными свойствами души, имеющий такое восхитительное самообладание, такое телосложение, в расцвете своей молодости, такую красоту на вершине своего положения и удовольствий, находящий отраду и утешение в лице жены и детей, этот человек своими чрезмерно беспечными действиями и слишком самонадеянными замыслами, воспользовался своей силой и злоупотребил благосклонностью государя и поэтому недостоин жизни, хотя во всем остальном его жизнь была бы наиболее желанна. Лично я лучше бы хотел вообще не жить, или по крайней мере не жить до настоящего времени, если бы забота о моей стране, а также та полнота уважения и любви, которые я испытываю к вашим жизням и безопасности, не заставили меня против согласия, достигнутого в моей душе, вынести обвинительный приговор человеку, которого до недавнего времени я так уважал. Ибо в моих личных мыслях и общих заботах я пришел к следующему: когда знатность, величие, благосклонность царя, а также какие бы то ни было отличные качества тела или души находятся в одном человеке, который стремится их направлять только на себя, без учета всеобщего блага общества, хотя и имеет обязанность заботиться о нем, этот человек становится не только невыгодным, но также и опасным членом этого общества, и когда от такого разума исходят действия, увы, преступные, что вызывает опасения относительно еще больших последствий, как в этом случае, это дело — забрать жизнь такого величия и принести ее в жертву народу — уже выходит за рамки политики или правосудия и является вопросом божественной справедливости и служения нашему Господу Богу. А посему с вашего согласия, поскольку положение вещей изменить по-иному нельзя, я отдаю его в руки сурового правосудия и его служителей».
64
По всей вероятности, имеется в виду поход Б.Годунова с войском против крымского хана Казы-Гирея под Серпухов в мае — июне 1598 г.