ГЛАВА 10
Теперь с приходом этой армии, состоящей из представителей такого множества стран — англичан, французов и шотландцев — Россию ожидали еще большие бедствия, поскольку хотя они пришли как друзья на помощь, однако, кто может удержать армию от разорения страны и насилия, в чем несчастные русские убедились воочию в ходе этой кровавой войны, когда не только их имущество и скот, но даже жены и дочери стали легкой добычей похотливого аппетита солдат. Было начало лета[74], когда эта армия короля Карла вступила в Россию под командованием вышеупомянутого французского военачальника Делагарди[75], на полном ходу прошла в походном марше к Москве и разбила лагерь в наиболее удобном месте неподалеку от осаждающих город поляков. Дмитрию уже ранее советовали снять осаду те, кто заранее предвидел, как уже говорилось в этом повествовании, что войскам Дмитрия будет сложно оказать сопротивление как силам Москвы, так и этой новой собранной армии, поскольку, будучи очень сильно ослабленными этой длительной осадой, и противостоя теперь еще и этой свежей армии, они оказались как бы в окружении и вскоре обнаружили потребность в провианте и других необходимых вещах, что в короткий промежуток времени привело их к большим лишениям. Для усиления шведской армии брат Vansusce Дмитрий[76] выдвинулся вперед с двадцатью тысячами русских солдат, чтобы соединиться со шведскими силами. Теперь все пути, по которым могла поступать помощь лагерю поляков, были перекрыты. Царь Дмитрий оказался в необычайно бедственном положении, поскольку не только он сам испытывал лишения, но и поляки начали так сильно роптать и бунтовать против него[77], что он был вынужден часто слышать дерзкие слова и упрёки в свой адрес о том, что он — несчастный государь рожден жить под звездой, несчастливой не только для него самого, но и для тех, кто эту судьбу с ним разделяет.
На совещаниях, которые проходили ежедневно, мнения постоянно разделялись: некоторые советовали пробиваться через шведскую армию, другие — продолжать осаду, большинство же предлагало переговоры. Последнее устраивало Дмитрия в наименьшей степени, так как он хорошо знал, что не будет достигнуто никакого соглашения без его передачи живым или мертвым в руки Vansusce. И хотя поляки сознавали, что это для их безопасности является самым лучшим, они тем не менее питали отвращение к этому варианту как к делу мерзкому — предать государя, которого они обязались охранять, и отдать в руки врагов того, кого они поклялись защищать. Продолжать осаду не представлялось никакой возможности, поскольку запасы провианта в лагере настолько истощились, что в качестве съестного поглощалась любая провизия вплоть до того, что они были вынуждены есть своих лошадей, а из этой скудности провианта вытекала высокая смертность. В ситуации, когда поляков так косила смерть, что им не хватало земли для захоронения трупов, несчастный государь сидел в одиночестве в своей палатке, будучи в полном смятении и безысходности, нуждаясь в этих бедственных условиях как в мужестве, так и в добром совете, и при этом наблюдая, что его авторитет в лагере падает, что его команды не выполняются. Он боится, что его убьют, что ему подадут чашу с ядом, и хотя причины этих страхов не имеют под собой основания, так как таких намерений не существует, разве может находиться в спокойствии и быть довольной смятенная душа, отягощённая скорбью, подавленная заботами, полная тревожных дум! Его друзья, несколько русских из знати, которые находятся при нём, успокаивают его и дают ему совет, что ему вместе с теми небольшими отрядами русских, которые всё еще находятся под его командованием и были всегда верны ему во всех перипетиях судьбы, численностью, однако, не превышающей тысячи человек, надо совершить смелую попытку глубокой ночью прорваться через шведскую армию. «Время и место, — говорили они, — диктуют вам настоятельную необходимость принять это опасное решение или умереть. Третьего пути вам не дано. Вам не следует сомневаться в нашей верности, поскольку наши жизни находятся в такой же опасности, и если мы останемся живы или погибнем, это будет наша слава, заключающаяся в том, что мы либо спасли вас от опасности, либо отдали свою жизнь на благо нашего государя. Что касается самой попытки, она, к счастью, может оказаться не настолько опасной, как это кажется. Тёмная ночь, неожиданность действий и выгодное положение, в котором мы находимся — напротив фланга шведской армии, могут удачно содействовать нашему безопасному продвижению и уменьшить ожидаемые потери. Как бы то ни было, наибольшая опасность — это оставаться здесь, что без всякого сомнения будет означать полный разгром». Эти слова вкупе с безнадежным состоянием дел, неожиданно заставили его оценить замысел и принять мужественное решение о такой попытке, что было сделано настолько быстро и тайно, что не было обнаружено вплоть до сигнала тревоги. Это произошло примерно в полдень, весь вечер прошел в совещаниях и отдаче распоряжений, что также было сделано настолько правильно, что сами поляки ничего не заподозрили. И вот пришел час, когда Дмитрий должен бьы пройти такое же или даже еще более опасное испытание (по общему мнению), чем то, которое было в московском дворце, правда, сопряженное с меньшими опасениями и страданиями, поскольку его несчастная судьба настолько приучила его к таким катастрофам, что его душа, казалось, привыкла к лишениям. Когда всё было готово, они начали выдвижение. В шведской армии был подан сигнал тревоги, который был настолько неожиданным для всех повсюду, что вызвал ужасное смятение: поляки опасались неожиданного нападения со стороны шведской армии, шведы — со стороны поляков. Войдя в палатку царя и не обнаружив там ни его охраны, ни его самого, они (поляки — Е.К.) стали кричать, что он предал их. Делагарди подтягивает свои самые лучшие силы к центру своего лагеря и там ожидает попыток наступления. А в это время царь, потеряв несколько человек, уходит от опасности, чему очень хорошо содействует темное время ночи. И до рассвета его проводники выводят его туда, где он может уже не опасаться преследования. Впоследствии, однако, многие поляки последовали вслед за ним и сдались ему в Калуге[78].
74
Войско Делагарди выступило в поход из Выборга в начале марта 1608 г. и в конце месяца подошло к Новгороду.
76
Дмитрий Шуйский Иванович (? — 1612) — князь, боярин, брат Василия Шуйского. Участвовал в заговоре против Лжедмитрия I. После воцарения В.Шуйского занял одно из первых мест в государстве, участвовал в военных действиях против И.Болотникова. В борьбе с отрядами Лжедмитрия I и Лжедмитрия II проявил себя как бездарный и трусливый военачальник. Потерпел сокрушительное поражение в сражении с поляками в битве под Клушиным 24.06.1610, умер в польском плену. Народная молва считала его вместе с братом виновниками смерти М. В. Скопина-Шуйского, которого после освобождения Москвы они считали опасным соперником.
77
Разногласия между Лжедмитрием II и польскими тушинцами начались после того, как в Тушино прибыл представитель польского короля Станислав Стадницкий, которому было поручено уговорить тушинских поляков оставить самозванца и перейти на службу королю.