ДА: К написанию «Политической экономии Родезии» меня подтолкнул ван Вельсен, постоянно критиковавший мою склонность к использованию математических моделей. Я написал рецензию на книгу Колина Лейса «Европейская политика в Южной Родезии», и ван Вельсен посоветовал мне переделать ее в большую статью. В ней, а также в «Трудовых ресурсах в исторической перспективе», я проанализировал варианты, при которых полная пролетаризация родезийского крестьянства вступала в противоречие с накоплением капитала: на самом деле она создавала для капиталистического сектора больше проблем, чем давала выгод. Пока пролетаризация была частичной, она создавала условия, при которых африканское крестьянство субсидировало накопление капитала, поскольку отчасти обеспечивало свои жизненные нужды; но чем более пролетаризированным становилось крестьянство, тем больше разрушались эти механизмы. Полная пролетаризация могла бы эксплуатироваться только в том случае, если бы рабочий мог жить на одну свою зарплату. Таким образом, пролетаризация, вместо того чтобы облегчить эксплуатацию труда, лишь делала ее более затруднительной и нередко требовала репрессий со стороны режима. Мартин Легассик и Харольд Уольп, к примеру, считали, что система апартеида в ЮАР возникла главным образом потому, что режим становился все более репрессивным по отношению к южноафриканским рабочим именно в силу их полной пролетаризации, отчего они не могли субсидировать накопление капитала так, как это имело место в прошлом.
Весь южноафриканский регион (от ЮАР и Ботсваны, через бывшие Родезии, Мозамбик и Малави (ранее — Ньясаленд) и вплоть до Кении, его северовосточного предела) характеризовался богатством недр, сеттлерским земледелием и предельным обезземеливанием крестьян. В этом было его значительное отличие от остальной Африки, включая Северную. Западноафриканские экономики основывались в основном на крестьянском хозяйстве. Но южный регион, который Самир Амин назвал «трудовыми резервами Африки», во многих аспектах был парадигмой предельного обезземеливания крестьян и потому пролетаризации. Некоторые из нас указывали, что этот процесс лишения крестьян собственности носил противоречивый характер. Изначально он создал условия, при которых крестьяне могли субсидировать капиталистическое сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность, производство и т. д. Но по мере нарастания он создавал трудности для эксплуатации, мобилизации и контроля над созданным пролетариатом. То, чем мы (я в своих «Трудовых ресурсах в исторической перспективе» и Легассик и Уольп в своих работах на сходную тему) тогда занимались — это создание парадигмы, ставшей впоследствии известной как южноафриканская парадигма пределов пролетаризации и обезземеливания крестьян. Вопреки тому что говорят те, кто, как, например, Роберт Бреннер, отождествляет развитие капитализма с пролетаризацией tout court, опыт Южной Африки показал, что пролетаризация — сама по себе и как таковая — не способствует развитию капитализма, для которого требуются и все прочие условия. В случае Родезии я выявил три стадии пролетаризации, только на одной из которых капиталистическое накопление получало выгоды. На первой стадии крестьянство отвечало на развитие сельского капитализма поставкой сельскохозяйственной продукции, но не продажей труда — разве что за высокую зарплату. Таким образом, для региона стала характерной нехватка рабочей силы, поскольку всякий раз, когда сельскохозяйственные или горные капиталистические предприятия начинали развиваться, они создавали спрос на местную сельхозпродукцию, который африканские крестьяне были готовы быстро удовлетворить: они могли участвовать в денежной экономике больше через продажу своей продукции, нежели через продажу своего труда. Одна из целей, которые ставило перед собой правительство, поддерживая сеттлерское сельское хозяйство, заключалась в том, чтобы создать конкуренцию африканским крестьянам, дабы вынудить их продавать скорее труд, нежели сельхозпродукцию. Это обусловило длительный процесс обезземеливания, который вел от частичной к полной пролетаризации, но, как я уже отметил, данный процесс был противоречивым. Проблема упрощенной модели «пролетаризация как развитие капитализма» заключается в том, что она игнорирует не только реальности сеттлерского капитализма Южной Африки, но также и множество других случаев, включая и развитие капитализма в США, которое характеризовалось совершенно другой моделью — комбинацией рабства, геноцида туземного населения и иммиграции избыточной рабочей силы из Европы.