«Кто-нибудь, скажите этому джентльмену, что на улице двадцать первый, сука, век, и уже не модно носить панталоны,» – простонал в голове Саша. Капец, ты знаешь, что такое панталоны! Да у мужика даже слюнявчик вместо галстука в наличии, и чулки на ногах. Да, я понятия не имею, как это всё правильно называется.
– Вивьен, ма шер, ты уже собралась для поездки в Град Петров? – мужик задолбался трясти руками и отпустил меня, переключившись на Виви. Девушка сильно поднялась в моих глазах: если бы я жил с таким человеком, я бы сел за убийство с особой жестокостью. Сколько там за него дают? От восьми до бесконечности? Ах да, я же одарённый. Казнят меня. Если смогут. – Доченька, поторопись Христа ради, дела не ждут!
Виви бросила на меня взгляд и удалилась в противоположный тамбур, а чудо в слюнявчике вспомнило, что я существую.
– Прошу, Александр, идите за мной. Сегодня на обед бесподобный запечённый поросёнок в соусе… Как там его? А не важно! Прошу, присаживайтесь куда угодно, сейчас подадут чай, – мужик даже не пытался дать мне слово. Остановить его словесный поток невозможно. Тут тот самый случай, когда и глухого заебёт.
Гостиная от стандартной четырёхкомнатной квартиры. Казалось бы, простая комната, через которую обычно из прихожей идут в спальню или на балкон, но некий гений смог сделать её настолько стилистически правильной, что создаётся ощущение, будто я во дворце.
– Александр… Вы же не против, если я начну ваз звать по имени? – Бездна, он заткнулся! Он на полном серьёзе ждёт, когда я отвечу!
– Да вы вроде уже… – четыре слова. Вот на сколько хватило терпения мужика.
– Очень рад нашей встрече! Я Фёдор Каталис, отец Вивьен и двоюродный брат вашей ненаглядной матушки. Как, кстати, её здоровье?
– Жива пока, – «но это ненадолго» я сказать не успел.
– В таком случае при встрече обязательно передайте ей мои пожелания долгой и счастливой жизни. Я очень рад, что вы вызвались сопроводить мою дочурку в Град Перов. Вы не смотрите на её странности, она очень хорошая барышня из достойной семьи, хе-хе.
«Бездна! Он же не начнёт вот это самое? У нас товар, у вас купец?» – снова простонал Саша.
– Да, барышня она хорошая. Да-а-а-а, – протянул Фёдор и умолк. Поток мысли, видимо, иссяк.
– Кроме, шуток, – протянул я, сев на стул, повернув его спинкой вперёд, – зачем Вивиан сопровождение? Я понимаю, что Питер – родина романтичных маньяков, но не припомню, чтоб стереотипы были причиной для беспокойства.
Мне надо срочно валить из общества этого надушенного по самое не хочу мужчины. Я такими темпами материться разучусь через несколько минут общения.
– Видите ли, Александр, Вивьен очень хорошая барышня, – протянул Фёдор и принялся подыскивать слова. В эмоциях царил штиль, а значит, он их скрывает. Интересно. – Да, она прекрасная девушка, уверен, вам она при длительном знакомстве даже приглянется. Ей уже столько предложений от знатных господ пришло. Ух, она моя гордость.
– Фёдор, ближе к делу, – улыбнулся я. – Я могу ведь и обратить внимание, что вы зачем-то тянете время, что Виви почему-то сейчас плачет в своей комнате, что вы пытаетесь на меня ментально воздействовать…
– Понимаете, Александр, мне, как отцу, неприятно о таком говорить. Вивьен прекрасная барышня…
– Я это слышу уже пятый раз за последние две минуты. Фёдор, клянусь, ещё раз вы это скажете, и я вам челюсть сломаю, – да, я всё ещё улыбался, от чего мой собеседник побледнел.
– Не нужно горячиться, Александр. Мне кажется, вы предвзято относитесь к моей семье, – Фёдор всё ещё скрывал эмоции, правда руки у него тряслись, словно он решил линии электропередач потрогать.
– У меян есть на то причины, – кивнул я. – Но не о них мы сейчас хотим поговорить. Что ожидает Виви в Питере, что ей понадобилась охрана не просо Гримма, а Главы клана Гримм?
– Вивьен, Александр, это важно, поймите, очень, повторюсь, ОЧЕНЬ, хорошая барышня. Она своего рода уникальная даже среди таких неординарных личностей, как семья Каталис. Боже, Александр, мне неловко об этом говорить… – Фёдор посмотрел на меня, увидел абсолютный пофигизм к его неловкостям и вздохнул: – У Вивьен очень сильный дар. Право слово, она настолько сильна, что даже сильнейшие практики воздействия на разум не могут за ней угнаться.
– Всегда есть какое-то «но», Фёдор, – кивнул я, видя, что мужик вновь умолк. – И вы мне сейчас его поведаете.
– Александр, вы подлец! Вы заставляете старого человека говорить такие вещи. Я же отец этой барышни!
– Фёдор, не меняйте тему.
– Как вам будет угодно, – вздохнул мужчина. – Но начну издалека. Вивьен изнасиловали, когда ей было двенадцать. Тогда мы жили в другом месте, и вызывали мастера проверить водоснабжение. Я отошёл на несколько минут, а когда вернулся, он уже срывал с моей дочери исподнее.
– И вы его остановили.
– К сожалению, я тогда был в смятении и не рассчитал силы. Мужчина скончался прямо там. Мы сразу же вызвали правоохраниелей и докторов, но те лишь руками разводили. Простой человек, Александр, не может жить с мозгом глубокой прожарки.
– Ух ты! Настолько сильно вы его приложили? Это… не нормально, даже учитывая обстоятельства.
– Мне пришлось! Дело было в том, что я не мог воздействовать на мужчину с меньшей милой, потому что на нём уже было воздействие, и очень сильное. Оно буквально не пускало меня.
Запишем, что ментальные воздействия не могут оказываться несколькими одарёнными, так как они замещают друг друга. Дальше?
– Значит, тогда вы не дали случиться преступлению, – кивнул я, обрабатывая информацию. – Но вы сказали, что изнасилование было.
– Было, Александр. В тот день я успел помешать злодею, но вот спустя всего неделю над Вивьен надругался наш дворецкий. Я тогда ездил по делам семьи, и помочь ей не смог. Вивьен после первого раза долго не могла прийти в себя, а случай с прислугой совсем выбил её из колеи. Она полгода не выходила из комнаты, скрывалась от каждой мыши. Исхудала, бедняжка.
– Понимаю, – кивнул я. Не раз сталкивался с жертвами изнасилования, когда ещё практику у Тани проходил. Уйти в себя ещё не самое страшное. Порой приходилось из них показания клещами доставать, а некоторые впадали в истерику, едва видели меня у клавиатуры.
– Не понимаете, Александр, – покачал головой Фёдор. – Стоило Вивьен выйти из комнаты, как несчастье случилось вновь. Две горничные и садовник. А потом ещё раз, и ещё, и ещё.
– Сколько в итоге? – это уже интересно.
– Полтора десятка за последние шесть лет, – вздохнул Фёдор. – Мы узнали, почему так происходит, но каких-то полноценных контрмер до сих пор нет. Вивьен не контролирует свой дар, она его даже не чувствует, а каждый, кто её увидит, лишается рассудка очарованный ею. Даже другие практики из нашей семьи не способны ей противостоять. Мы можем сопротивляться, но не способны избежать влияния.
– Поэтому она скрывает лицо зонтом, – кивнул я и поднялся с дивана.
– Александр, а как же обед? – вскочил Фёдор.
– Присоединюсь к вам позже.
– Как ты выживаешь? Я бы такого слащавого родителя бы уже давно пристрелил, – я опёрся спиной на дверной косяк и наблюдал, как Вивиан с кружевной повязкой на глазах ходит по комнате. Под глазами девушки были полоски от туши.
– Он хороший. Правда. Может, если бы ты вырос не в постоянной грубости, ты мог бы оценить его достойно, – Виви даже не остановилась, просто кинула в чемодан кофточку и пошла дальше.
– Я не спорю, он хороший, но чрезмерно манерный на мой вкус… Твою мать! Это, похоже, заразно! Сука, блядь, пизда, залупа…