- А как вы познакомились с Уэсли?
- Наши семьи дружили целую вечность. Он иногда проводил каникулы у нас в Ла-Джолле. - Она выдала свое происхождение, не так ли? Взглянув на Кэма, она старалась увидеть, догадался ли он, но его лицо оставалось бесстрастным, взгляд - непроницаемым. - Потом мы учились в одном и том же университете. Он заканчивал, когда я поступила на первый курс. И он взял надо мной шефство.
- Вы учились в университете?
Он был так искренне удивлен, что она не оскорбилась, а развеселилась.
- Да, и не в одном.
- Не могли ни на чем остановиться?
- Не совсем так. Из первого меня вышибли.
- Провели приятеля в спальню? Эшли рассмеялась.
- За это теперь не наказывают. Разве вы не слышали? Просто на первом курсе я вступила в общество охраны животных. Я действительно люблю животных и не хочу, чтобы их обижали.
Он застонал.
- Ну так вот. Как-то ночью мы прокрались в лабораторию и выпустили всех крыс и кроликов. Но получилась глупость: кролики так растерялись от свободы, что почти все попали под машины, а крысы в конце концов погибли в мышеловках. Я думаю, их крысиное счастье в окрестных кладовках длилось недолго.
- Вас поймали?
- Да. И исключили. Теперь я с этим вполне согласна. Только поработав в детской больнице, я научилась ценить экспериментальную медицину. Когда надо выбирать между детьми и крысами, я за тех, кто хочет спасти детей.
До него только теперь стало доходить, какое странное создание попало в его дом. Из ее слов следовало, что она из семьи такой же богатой, как Уэсли. И все-таки она влезла в его невзрачный домик. Посещение трущоб с благотворительной целью - кажется, так это называется?
Она и Уэсли выросли вместе, посещали один и тот же университет. Кэм давно не видел Уэсли, но слышал, что он все такой же ублюдок, как и раньше.
- Итак, вы вместе учились. Это было довольно давно.
Эшли откинула голову и рассмеялась. Он не стесняется. Интересно, долго ли это будет ее забавлять? Хотя какого черта? У них осталось совсем немного времени. А пока действительно смешно.
- Ну вот! А я-то надеялась остаться в ваших глазах романтичной и наивной двадцатилетней девочкой.
Он фыркнул, не собираясь заглаживать неловкость.
- Романтичной - может быть, а наивной - я бы не сказал.
- Вы не любите беззаботных и смешливых женщин.
- Можно и так сказать.
- Я бы сделала еще один шаг и сказала, что вы ненавидите всю женскую часть человечества.
- Ну, я бы не заходил так далеко. И все же должен признать: я не люблю игры, в которые играют женщины.
- Игры?! - Как бы ей хотелось, чтобы все это была только игра. Но когда разбивается твоя жизнь, все представления о себе, это уже не игра. И как бы ни оценивать случившееся, Эшли понимала, что потерпела поражение.
- Я могу догадаться, сколько вам лет, потому что знаю возраст Уэсли. Не обижайтесь.
Какой он сдержанный и как сохраняет дистанцию! Такой не разозлится, не выйдет из себя, но обязательно сведет счеты.
- Так что же все-таки случилось? - подсказал он. - Как вы поняли, что Уэсли не годится вам в мужья?
Эшли натянула плед до подбородка. Ей не хотелось говорить об этом, не хотелось, чтобы он почувствовал ее отчаяние, но, очевидно, она в долгу перед ним.
- Сначала все было достаточно мило. У семьи Уэсли такой прекрасный дом. Такой вид на океан...
Кэм проворчал:
- Впечатляет, если вы любите, когда богатство выставляют напоказ.
Эшли взглянула на него. Опять. Негодование, обида. Интересно, где он это подцепил?
- Да, на меня эта красота произвела впечатление. И все было нормально, пока не приехала моя семья.
- Они приехали на свадьбу?
- Да. Видите ли, моя мать явилась со своим новым приятелем, а мой отец - со своей новой подружкой, и они не обращали никакого внимания...
Картина стала проясняться. Она ожидала, что будет примадонной, а когда не получилось, топнула ногой и сбежала.
- Вы избалованная богачка, не так ли?
презрительно усмехнулся он. - Никто не ублажал вас, и поэтому вы нашли способ обратить на себя внимание. Как маленькая девочка, которая задерживает дыхание и синеет. Как маленький мальчик, который угрожает наесться червей.
- Я не избалованная, - сказала она с искренним возмущением. Как она может быть избалованной, когда никто никогда не считался с ней? - И я совершенно не думала о внимании.
- Значит, вы раскапризничались, сбежали и приземлились здесь. Что дальше?.
- Я н-не знаю.
Она не знает. Великолепно! Девица без руля и без ветрил. Ему казалось, что самое лучшее для нее - отправиться домой и держать ответ за свой поступок. И не надо прятаться, чтобы отказаться выходить замуж за Уэсли. Конечно, не надо. Она просто должна набраться смелости и сказать правду.
- Ваша семья, наверное, с ума сходит, - напомнил он ей. - Они, возможно, уже прочесывают побережье.
- Сомневаюсь. Я позвонила и просила передать, что со мной все в порядке. И они, наверное, еще на банкете.
- Банкет? Какой может быть банкет, если не было свадьбы?
Эшли расхохоталась:
- Шутите? Все было оплачено заранее. Моя мать никогда не позволит пропасть хорошей вечеринке.
Несмотря на смех, Кэм услышал в ее голосе искреннюю боль и впервые подумал, что все сложнее, чем ему показалось вначале. Но это не имеет никакого значения. Он не хочет ничего об этом знать. И так уже много времени потрачено на болтовню. Она успокоилась и теперь, может быть, даст ему поспать. Утром все будет выглядеть гораздо лучше. Может быть, во всем этом появится даже какой-то смысл.
Он выключил свет.
- Спокойной ночи, - сказала Эшли.
Он посмотрел на маячившую в темноте фигурку.
- Что вы собираетесь делать утром? Долгая пауза.
- Не знаю.
- Здесь вы не можете оставаться, - сурово предупредил он. Пусть знает, что ей не на что рассчитывать. - Вам придется найти другое убежище.
- Я все понимаю, - вздохнула она, сворачиваясь в кресле. - Не волнуйтесь. Я очень скоро слезу с вашей шеи.
Конечно, слезет. Уж он проследит за этим. Довольный, что все уладил, Кэм закрыл глаза и быстро заснул.
Эшли сидела очень тихо и следила за ним.
Она не могла спать, не могла успокоиться. Но то, как легко заснул Кэм, полная расслабленность его тела успокаивали ее. Ей захотелось до него дотронуться. Может, хоть частица его уверенности и покоя передастся ей.
Облака рассеялись, и светила полная луна. Ветер раскачивал деревья за окнами, и дикие тени метались по стенам. Снаружи царил ад кромешный. Почти как в ее душе.
Сколько можно терпеть эту душевную боль? Она все погубила: свои надежды и мечты, планы матери, расчеты отца. Пути назад нет. Да и Уэсли она не нужна, после того как унизила его перед друзьями и семьей.
Но ей и не хотелось возвращаться. Было только жаль, что обидела Уэсли, что вызвала такой громкий скандал и что ее безумный поступок разбил все надежды на безоблачное будущее.
Эшли снова задрожала. Она знала, что не из-за холода, это просто нервы. Но безысходное отчаяние, охватившее ее, было таким жестоким! Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Она с тоской посмотрела на спящего Кэма и вдруг поняла, чего ей хочется.
Он наверняка рассердится. Но она постарается быть очень, очень аккуратной и не разбудит его. Медленно, бесшумно она выскользнула из кресла и забралась в его постель. Он пошевелился, и она затаила дыхание, сжалась в комочек, как будто готовясь к удару. Но он не проснулся, и она с облегчением выдохнула.
Потом осторожно вытянулась рядом с ним. Она слышала его дыхание, чувствовала его тепло, но не осмеливалась дотронуться до него. Однако напряжение потихоньку начало таять. Он был большой и сильный и очень уютный. В первый раз с тех пор, как выбежала из церкви, Эшли почувствовала себя в безопасности. Она облегченно вздохнула и потянулась.
Вдруг он перевернулся на другой бок. Она хотела отпрянуть, но не успела: его рука шлепнулась на ее плечо и осталась там, пальцы замерли на ключице.
Испуг прошел, когда она поняла, что Кэм спит. Его прикосновение было очень приятным. Она знала, что так и будет.