Уортон сразу собрал все эти вещи.
«Возвращаемся», - на лице Линлэй не было даже намека на улыбку. Он просто выстрелил в небо.
Силы Замка Драконьей Крови немедленно взмыли в небо, оставляя позади себя только двоих Святых. Эти Святые сразу же направились к окруженным и связанным Посланникам Империи Барух. Видя ситуацию, солдаты вокруг Посланников были так напуганы, что начали поспешно ослаблять узлы.
«Ха-ха, вашей Империи Одина конец», - звонким голосом произнес один из Посланников.
Все министры Империи Одина переглядывались. Они понимали… что перед всеподавляющей силой Империи Барух, Империи Одина действительно конец.
«Империи пришел конец».
Из-за битвы в имперской столице Империи Одина, внезапного появления Линлэй и последующего убийства Одина, а также восьмидесяти двух Божеств, весь континент Юлан вновь впал в состояние хаоса. Те эксперты, которые ранее подчинялись силам Одина… как они могли в текущих условиях оставаться верными Империи Одина? Они сразу же восстали против Империи Одина.
Всего за одну ночь вся Империя Одина развалилась.
Хотя под контролем Одина было больше восьмидесяти двух Божеств, они были разбросаны по всему континенту Юлан и узнав, что Один и восемьдесят два Божества умерли, они были так напуганы, что сразу же бежали к Арктическому Леднику… все они покинули Плоскость Юлан.
Империя Одина распалась с поразительной скоростью.
А Империя Барух? Она расширялась с поразительно высокой скоростью. Весь континент Юлан еще раз узнал о присутствии Линлэй.
Великий Мастер Линлэй, который исчез на период примерно двух тысяч лет, неожиданно появился…
И убил Императора Одина.
Весь континент Юлан сотрясло новостью этой битвы.
Замок Драконьей Крови.
Со дня убийства Одина прошло почти полтора месяца. В течение этих полутора месяцев Линлэй и Бебе оставались в Замке Драконьей Крови. Хотя Линлэй знал, что Божественный клон Смерти Одина по-прежнему находился в Загробном мире, Загробный мир был слишком обширен. Каким образом он мог найти его? Это было похоже на поиск иголки в море.
«Третий брат, пей меньше», - произнес Рейнольдс.
В этот момент, Линлэй и Рейнольдс сидели друг напротив друга во дворе, и пили вино. Ни один из них не хотел обсуждать тему Одина и Йеля. Линлэй фактически пил без перерыва, опустошая одну бутылку вина за другой.
«Третий брат», - Рейнольдс схватил Линлэй за руку, заставив того остановиться.
Линлэй отшвырнул бутылку в сторону, а затем с горечью посмотрел на Рейнольдса и тихо вздохнул: «Четвертый брат, я чувствую себя несчастным!».
Линлэй поднял голову со слезами на глазах: «Думая о произошедшем с боссом Йелем, я чувствую себя несчастным. Разве я отомстил за него? При всей моей силе все, что я сделал - это убил Божественного клона ветра Одина. Для Одина Божественный клон ветра не был так же важен, как его клон Смерти. И тот клон в далеком Загробном мире».
«А босс Йель? Он был настолько сильно сломлен, что тебе, четвертый брат, пришлось убить его, - думая о том, что испытал Йель, Линлэй мог чувствовать в своем сердце лишь гнев, от чего становилось еще больнее. – Я хочу отправиться в Загробный мир и убить Одина, но… найти его будет слишком сложно. Загробный мир просто слишком обширен, слишком обширен!».
Загробный мир был подобен Царству проклятых… они оба были Высшими Плоскостями.
Просто глядя на Царство проклятых можно себе представить, как трудно будет искать Одина если тот спрячется в каком-нибудь укромном уголке Загробного мира… за поисками можно провести бесчисленные годы и не было никакой гарантии в результате.
«Третий брат, - Рейнольдс тоже был удручен, но все же утешал Линлэй. – Ты не виноват. Босс Йель действительно умер несправедливой смертью... крайне несправедливой! Но если бы ты не вернулся, то мы бы не смогли убить даже его Божественного клона ветра. Ты уже и так хорошо постарался. Я думаю, что… если бы босс Йель знал об этом, он почувствовал бы себя немного более спокойным».
Линлэй горько рассмеялся.
В лучшем случае… “немного более спокойным”.
С точки зрения боли, с точки зрения унижения, с точки зрения мучений… Йель страдал гораздо больше, чем Один. Потеря Божественного клона ветра не слишком сильно скажется на нем. Он все еще был Семизвездочным Демоном и довольно влиятельной фигурой Загробного мира. Всякий раз, когда Линлэй думал о том, что Один свободно бродит по Загробному миру, то чувствовал от всего этого одну несправедливость.
Линлэй хотел мучить Одина, но с точки зрения своих способностей, он сделал все, что мог.