прогибал шею серого. Эрнест как зачарованный смотрел на это фантастическое действие.
Рядом зашуршали кусты и оттуда с автоматами наперевес выбежали разгоряченные
спецназовцы. Кинув взгляд на развернувший поединок и на наблюдающего за этим рядового,
Свидлоу моментально оценил ситуацию и сделал знак бойцам. Хотя это было лишним. Все
остановились как вкопанные, с вытаращенными глазами и отвисшими челюстями.
Происходящее выходило за рамки понимания людей. Это было невозможно. Это было
неправильно. К такому их не готовили. По имеющимся данным, физические показатели
серых, включавших силу мускулатуры, скорость реакции, выносливость, а также по ряду
других параметров в несколько раз превосходили среднего землянина мужского пола. И дело
было не только в разнице размеров и массы тел. Иная организация нервной системы,
формировавшаяся в условиях другого мира не оставляла ни единого шанса безоружному
человеку в рукопашном бою с пришельцем. Здесь же встретились два равных соперника. Если
в весовой категории, человек явно уступал серому, то во всем остальном был на голову выше.
Парень тем временем скрутил толстенную шею пришельца в буквальном смысле в
бараний рог. Урод вывалил розовый слизистый ком языка. Он задыхался. И в этот момент
раздался глухой звук, как будто переломилось гнилое бревно и серый обмяк в руках человека.
Уронив труп, весивший под два центнера на землю, парень выпрямился и посмотрел на
стоящих перед ним людей. Свидлоу вышел вперед.
- Вы Рейнард? Рейнард Благовещенский? – задал он вопрос на русском.
Рэй несколько секунд молчал, в потрясении рассматривая находящихся перед ним
людей. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Люди! Свои! Наконец-то! В необычной
внушающей уважение экипировке. Все, крепкие подтянутые мужчины, явно не бедствовавшие
в период взросления. Он был готов бросится им на шею и разрыдаться как мальчишка. Он
чувствовал, что еще немного и сорвется. Собрав всю волю в кулак Рэй четко по-армейски
ответил:
- Так точно! Благовещенский Рейнард Владимирович…
Спецназовцы переглянулись. Словно по команде, лица всех озарили счастливые
улыбки. Не удержался и лейтенант. Подойдя к парню, он крепко обнял его. Затем
оторвавшись, схватил того за плечи и глядя прямо в лицо с чувством произнес:
- Спасибо тебе, Рейнард!
***
Он бежал в авангарде. Интуитивно оценивая обстановку и вглядываясь в фиолетовую
листву. Сзади, держа ровный ритм, бесшумно двигались спецназовцы. Основной шум и треск
создавали ученые. Парень, полноватый и неуклюжий двигался с грацией бегемота. Хотя надо
отдать должное, с ритма почти не сбивался. Сложнее было девушкам. Явно не привыкшие к
нагрузкам на выносливость, они то и дело просили отдыха. Симпатичные девушки. Рэй
слишком долго не видел женских лиц. Слишком долго! Под ноги метнулся мелкий арбуз. Рэй
от души зафутболил зверька в глубину леса. В воздухе лишь мелькнули веревки щупалец.
- Хороший удар! – коротко бросил ему бежавший сзади лейтенант.
Рэй кивнул. Он старался не показывать своего лица остальным, поэтому и вызвался
идти первым. У него никак не получалось убрать с него улыбку идиота. Он был счастлив как
165
никогда. И если бы не гражданские он бы с этими ребятами помчался бы к побережью со
скоростью сайгака, где их ждало спасение. Подводная лодка. Лейтенант, который
представился Джоном Свидлоу и говорящий на русском почти без акцента, вкратце ввел его в
курс дела, то, что им необходимо добраться до берега и достичь субмарины.
«Все остальное потом» добавил он в конце.
Упали первые капли дождя, скатились по лицу, оставляя мутную дорожку. И небо
сразу разверзлось. Начался настоящий тропический ливень.
- Рейнард, давай туда! – крикнул ему лейтенант.
Их группа забежала под огромную пальму, под ромбовидными листьями которой
можно было переждать это неистовство природы. Толедо скинул сумку и уселся сверху.
Посмотрел на Рэя.
- Каково это?
- Вы о чем?
- Да брось, какое «вы». Тут все свои. Уже успели лучшими друзьями стать, - он
многозначительно посмотрел на Свидлоу. – Мне вот интересно, как это пролежать в
гибернации двадцать шесть лет и проснуться в совершенно другом мире?
- Нормально…
- Я смотрю, ты немногословен.