большинство лежали изуродованными манекенами с неестественно вывернутыми шеями,
оторванными конечностями, вскрытыми грудными клетками, вспоротыми животами. Он
надавил на газ, чтобы быстрее вырваться из этого кошмара.
Через двадцать минут они подъехали к «Царскому селу». Он съехал с магистрали и,
следуя подсказкам профессора, продолжил движение по когда-то ровным ухоженным улочкам
поселка. А теперь также заваленным мусором, сорванной черепицей, ветками. Трупов видно
не было.
- Сбавь скорость. Сейчас направо и до конца улицы…
После поворота асфальт закончился и шины зашуршали по гравию. Где-то в
отдалении прозвучали выстрелы. Рэй дернулся и посмотрел на Лебедева.
- Скорей всего мародеры, - покачал головой тот. – Сейчас, на твоих глазах Рэй, будет
разворачиваться стремительная деградация населения. Выживать будут сильнейшие…
- Но пришельцы и их кончают. В итоге, - добавил Андрей.
- Андрей ты бы держал автомат наготове, - обратился к нему Рэй, - на всякий случай.
- Вот здесь, тормози!
Они остановились перед неброским двухэтажным особняком, как и все, скрытому
наполовину за высокой кирпичной оградой.
Рэй дернул было ручку, его остановил профессор.
- Послушай Рэй, ты перелезь за забор. Там увидишь собачью будку. В ней никого нет,
не бойся. Просунешь руку, нащупаешь блок резервного питания ворот. Откроешь нам.
Рэй кивнул и вышел наружу. После душного уазика свежий ветер показался ему
благословенным. Ему почудилось, что кровь в его жилах забурлила от одного глотка воздуха.
Он разбежался и подпрыгнул, пытаясь уцепиться за парапет двухметрового забора. Но
неожиданно для себя чуть ли не перелетел через него. Он прыгнул слишком высоко, и
врезался в парапет пахом. Дальше по инерции перевалился через забор и упал на мощенную
брусчаткой дорожку. Он скривился в ожидании боли, но ее не было. Только звон в ушах
свидетельствовал о сильном ударе. Легко вскочив на ноги, он подбежал к конуре.
27
Все-таки дом взламывали или брали штурмом. Входная дверь вместе с коробкой и
обломками кирпичей лежала на крыльцовой лестнице. Это показалось странным Рэю, ведь
легче было разбить окна, для того чтобы проникнуть внутрь. Лебедев сбросил автомат и,
позабыв о всякой предосторожности, вбежал внутрь дома. Андрей и Рэй с оружием наперевес
последовали за ним.
Внутри был порядок, не считая опрокинутой обувницы в прихожей. Все остальное на
первый взгляд находилось на своих местах. Профессор метался из комнаты в комнату не
находя ни кого. Рэй решил проверить второй этаж. Уже на лестнице его застал полный
страдания крик убитого горем человека.
Рэй вбежал в ванную, откуда донесся крик и, увиденное, лишило его дара речи. Потом
он поймет, что именно в этот момент его жизнь разделилась на две половины. Первая
половина - это мирная жизнь, затем метаморфоза и вторжение пришельцев. Вторая – это
война! До победы или до смерти!
Взрослая девушка, дочь профессора, находилась в ванне. Проломленная грудная
клетка с торчащими осколками ребер зияла багровой раной. Вырванное и раздавленное сердце
лежало на полу. На лице застыла маска предсмертного ужаса. Владимир Сергеевич склонился
над ней, его плечи затряслись в судорожных рыданиях. Рэй попятился назад, столкнувшись с
бледным, как смерть Андреем, который заглядывал ему через плечо. Андрей зашел в ванную и
присев рядом с профессором обнял его.
Рэй ждал в прихожей, присев на опрокинутую обувницу. Его мутило и захотелось
курить, впервые с начала заточения в «Центре». Потом вышел Лебедев поддерживаемый
ассистентом. На него было больно смотреть. Лебедев пытался что-то сказать, но не мог, его
била крупная дрожь.
- Ви… ви…
- Вика, - понял Андрей, - его внучка.
- Еѐ нет с ней… нет с ней – пробормотал Лебедев.
Где она может быть, задался вопросом Рэй. Может, смогла убежать, ребенка
пришельцы могли и не заметить.
- Она могла убежать? – озвучил он свою мысль.
- Ей год от роду Рэй, - покачал головой Андрей, - пойди, посмотри на втором этаже.
Он обыскал наверху каждый уголок, но никого не нашел. Спустился обратно,
профессор все понял без слов и сказал сухим надтреснутым голосом:
- Андрей, лопаты … там, в гараже. Надо похоронить…
И когда они выходили из дома откуда-то снизу раздался глухой звук, еле различимый,