но настолько знакомый любому человеку на земле, что определялся сразу – это был плач
ребенка.
- Вика!!! – закричали они хором.
28
Глава 3.
Российская Федерация,
Подмосковье
Ноябрь 2020 г.
В грузовом отсеке было душно и шумно. Миазмы потеющих людей вперемешку с
ароматом глутамата натрия из чашек с супами быстрого приготовления создавал тот
въедающийся на всю жизнь букет, который знаком большинству людей, хоть раз
путешествовавших поездом по родной отчизне. Самолет ИЛ-76 поездом никак не являлся, но
сейчас его импровизированный салон под завязку забитый пассажирами больше напоминал
вагонную клетушку.
Стас угрюмо рассматривал происходящий беспредел сквозь полузакрытые веки. Он
не понимал, как они вообще собираются совершить перелет. Самолет грузовой, ну,
переделанный немного – установили тридцать сидений с кислородными точками, на которых
разместились мамаши с детьми и старики. Остальные пятьдесят человек вповалку на
стеганных армейских матрацах. Да, дела…
И почему они до сих пор не взлетают? Кто-нибудь объяснит ему, кого или чего они
ждут. Он толкнул плечом соседа, который, чавкая, поглощал хлеб с ветчиной. Ветчина была
явно не первой свежести.
- Че не летим - то, а? Ты в курсе?
Тот вытер тыльной стороной ладони жирные губы. Проглотил, не жуя, кусок.
- Так это, шишку дожидаемся какую-то. Хочешь? – он протянул ему бутерброд.
Стас покачал головой. Шишку! Здесь, сука, почти сто человек с экипажем, которые
вот-вот взвоют. А там, снаружи, вояки пачками мрут, сдерживая натиск этих ублюдочных жаб
переростков. Всегда так! Его передернуло от воспоминания, когда одна из жаб на его глазах
оторвала голову менту. Это же какой силищей надо обладать, чтобы сотворить такое. Не
гнилушка ведь какая-нибудь. Живой человек! А, она, взяла так его одной лапой за шею, а
второй за черепушку и дернула. Чуть поднатужилась, конечно, заметно было, и словно пробку
из бутылки. Ч-чпок! Мерзость!
Он встал с матраца и подошел к сидевшему на бортовом сиденье лейтенанту.
Поинтересовался, где тут туалет. Тот поднял на него мутные глаза и, чуть качнув заросшим
подбородком, показал направление в сторону носовой части самолета.
Туалетом это помещение никак нельзя было назвать, даже «толчком типа сортира» - с
большой натяжкой. Так, отхожее место. Стальной бак на семьдесят литров, а рядом ведро.
Сделал дела в ведро и вылил в бак. При проектировании этого летательного средства
конструкторы явно чихать хотели на нужды экипажа. Подумаешь, господа какие - потерпят.
Что же, теперь около ста человек терпели это зловоние, особенно несладко приходилось, тем,
кто находился возле двери. Оп-па, ведро полное, бак, по-видимому, тоже. Стас развернулся и
потопал обратно к летѐхе.
В ответ на его предложение вылить все за борт тот покачал головой:
- Не могу. Запрещено открывать двери…
- Да, ты пойми товарищ лейтенант, мы тут скоро задохнемся на хрен. Вон, смотри,
уже все через раз дышат.
29
- Запрещено, я сказал. Тем более, - он взглянул на наручные часы, - через сорок минут
взлет.
И дав понять, что разговор закончен, он прислонил голову к рельсу электротельфера и
прикрыл свои глазенки.
«Ах ты,урод!» подумал про себя Стас, а если в полете тряханет, вся эта жижа в салон
просочится. Что тогда, помирать от зловония что - ли? Он повертел головой и заприметив
крепкого парня, который как раз находился близко от гальюна подошел к нему и предложил
вылить нечистоты на улицу. Тот с готовностью вскочил со своего места и они зашли в туалет.
Намотав вафельные полотенца на лица, ухватив бак покрепче, они поперли его к
входной двери. Благо тащить было недалеко, гальюн находился недалеко от выхода. Поставив
бак рядом с дверью, Стас, встряхивая гудящие руки, посмотрел на механизм запирания двери.
Так, здесь все просто. Он протянул было руку к покрытому красной краской рычагу
поворотного замка, как его отдернул возмущенный окрик бдящего лейтенанта. Тот быстрыми
шагами шел к ним.
- Вам, что под трибунал захотелось, мать вашу?! – прорычал он в лицо Стасу.
Из его рта несло не хуже, чем из бака. Стас поморщился и сделал шаг назад.
- На каком основании лейтенант? Мы гражданские лица.
- По законам военного времени… – летеха, по-видимому, тоже ощутил ароматы,