Последний штрих - пара металлических туфель на платформе, которые увеличивают мой рост до шести футов пяти дюймов.
Через пятнадцать минут после прибытия я оказываюсь перед модельным экраном вместе с тремя похожими на роботов мужчинами и двумя металлическими женщинами.
— Итак, мои красавицы. Давайте начнем вечеринку! — Без промедления объявляет фотограф.
Я даже не успеваю представиться своим коллегам-моделям, как нас уже направляют в нужные позы. Сердце колотится от предвкушения вызова, и я изо всех сил стараюсь следовать инструкциям. В паре со своей моделью-роботом я принимаю позу, затем следую за ней, следуя подсказкам нашего быстроногого фотографа.
Дубль за дублем художник называет позу. И снова мне кажется, что я бегу марафон, поскольку он дает нам всего несколько секунд на то, чтобы подстроиться, прежде чем яркие вспышки фотокамер возобновятся.
Это совсем не похоже на ту фотосессию, которую я делала для Дани много лет назад, когда она составляла модельное портфолио для одного из курсов фотографии в колледже. Это полноценная съемка, где каждая секунда на счету, а быть профессионалом, значит выполнять каждое задание без ошибок.
— Беллиссима! Беллиссима! — Кричит фотограф в перерывах между инструкциями. Его итальянский акцент богат и художественно вписывается в творческое и сумасшедшее пространство. И хотя я знаю, что он делает нам комплимент, я могу только надеяться, что "нам" на самом деле включает меня, потому что я понятия не имею, что, черт возьми, я делаю.
Наконец после того, как мне кажется, что я часами принимаю позы и держу их до тех пор, пока мои мышцы не сгорят, фотограф объявляет перерыв. Мои конечности трясутся от адреналина и усталости за день, когда я наконец позволяю рукам расслабиться по бокам. Осторожно, стараясь не подвернуть лодыжку на каблуках-платформах, я схожу с задника сцены и направляюсь к столику с напитками.
— Ты в своей стихии, милая девочка. Как давно ты работаешь моделью? — Спрашивает фотограф, шагая рядом со мной, пока я глотаю содержимое бутылки с водой.
Я вдыхаю воду от неожиданного комплимента и тут же начинаю кашлять. Прикрыв рот, я пытаюсь извиниться, пока прочищаю легкие.
— Это моя первая съемка, — хрипло признаюсь я.
Темные, профессионально вылепленные брови фотографа ползут вверх по лбу к вьющимся черным волосам.
— Ты шутишь, — говорит он, его акцент формирует структуру предложения в приятной формальной манере.
Осторожно, чтобы не испортить прическу, я качаю головой, чтобы показать, что я серьезна.
— В таком случае завтра первым делом возвращайся сюда. Да?
— Ты... хочешь, чтобы я осталась на второй день? — Колебания в моем вопросе выдают мое неверие, и я корю себя за то, что мне не хватает уверенности, чтобы выглядеть отполированной. — То есть, конечно. Я буду рада.
— Очень хорошо. А теперь отдохни пять минут, а потом я жду тебя на сцене.
Я киваю, снова поднося бутылку с водой к губам, чтобы подкрепиться, пока есть возможность. Фотограф поворачивается, чтобы уйти. Но, словно опомнившись, он снова поворачивается и смотрит на меня.
— Кстати, меня зовут Донни. А тебя?
— Мелоди. Мелоди О'Мара, — говорю я, пожимая протянутую им руку.
— Я подозреваю, что мы очень хорошо узнаем друг друга милая девочка. — И с этими словами он уходит, не сказав больше ни слова.
Я смотрю ему вслед, не смея поверить в безмерность комплимента, который он мне только что сделал.
Оставшаяся часть съемки проходит так же суматошно, как и первая, и я с изумлением обнаруживаю, что к моменту окончания работы просидела за этим занятием почти пять часов. Я отправляю Сильвии сообщение, извиняясь за то, что это заняло больше времени, чем я ожидала, и говорю ей, что уже еду. Затем я быстро стираю с лица макияж, надеваю свою прежнюю одежду и мчусь через весь город за Габби.
Голова кружится, когда я опускаюсь на одно из сидений метро, и я прислоняюсь затылком к стеклу, чтобы перевести дух. Я с трудом могу поверить в то, что у меня был такой вихревой день. Наверное, именно поэтому большинство моделей не становятся мамами до того, как сделают карьеру. Я чувствую себя курицей, которая бегает с отрезанной головой. Но если Донни захочет использовать меня завтра снова, я с радостью это сделаю. Поскольку сегодняшний день был захватывающим, и я все еще пытаюсь поверить в то, что я действительно выжила.
Последняя мысль пронзает мое тело, и я поднимаю голову с места, оглядывая купе поезда и понимая, что не обращала внимания на окружающую обстановку. И в данный момент мое физическое выживание не является чем-то само собой разумеющимся.
Мой желудок опускается к ногам, когда я обнаруживаю, что за мной наблюдают глаза. Холодные, спокойные, безэмоциональные глаза. Он смотрит на меня из одного купе поезда вниз, его мускулистые плечи заполняют окно, через которое он наблюдает за мной. Я не узнаю в нем одного из мужчин Келли. Но большинство мужчин, работающих на Когана Келли, не часто появляются в «Жемчужине». Тем не менее то, как он за мной наблюдает, не оставляет сомнений.
Вот почему Глеб велел мне остаться дома. Черт. Почему я не была внимательнее? И что мне теперь делать?
Сердце бьется о ребра, я встаю, инстинкт бегства включается на полную мощность. И когда тормоза поезда приводят вагон метро к свистящей остановке, я принимаю мгновенное решение. Двери с шипением открываются, и я в мгновение ока оказываюсь в них. Краем глаза я замечаю, как наблюдающий за мной мужчина поворачивается, чтобы найти выход из своего купе. С такой скоростью, с какой он двигается, последние сомнения исчезают из моей головы.
Он гонится за мной.
Пружинисто взбегая по лестнице, я поднимаюсь по две ступеньки за раз, мои уставшие руки наполовину тянут меня за поручни, пока я пытаюсь обогнать его на высоких каблуках.
Когда я выхожу на людную улицу, у меня есть две секунды, чтобы остановиться и сориентироваться, пока я снимаю туфли.
Черт. Я сошла на две остановки раньше. Это оставляет меня в миле от дома Велеса - может, даже в двух.
Но мне все равно.
У меня нет времени на раздумья.
Я бегу.
6
ГЛЕБ
То, что начиналось как рутинный день, превратилось в полное дерьмо. В переулке за мясной лавкой, где я отбиваюсь, появляется третий киллер. Я шиплю, когда он запускает в меня нож, который задевает мой бок, привлекая внимание к его появлению. Нож впивается в стену позади меня, острие лезвия багровеет от удара.