И я чувствую себя в его объятиях такой безопасной, такой полностью защищенной. Мне никогда не хочется покидать это пространство. И меня охватывает трепет от осознания того, что мы будем здесь вместе.
— Ты ощущаешься восхитительно. — Стонет Глеб, и мои стенки сжимаются в ответ, обхватывая его твердый как камень член.
— О боже! Я сейчас кончу! — Осознание приходит так быстро, что у меня кружится голова.
— Блядь, я кончаю, — ворчит Глеб. Его бедра рывком подаются вперед, впиваясь в меня, и жар захлестывает мое сердце.
Уткнувшись лицом в его шею, чтобы заглушить звук, я вскрикиваю, кончая снова. Сильно.
Эйфория проносится по моему телу с поразительной силой. Все, о чем я могу думать, это покалывающее облегчение, которое омывает кончики пальцев рук и ног. Мышцы расслабляются, позволяя мне рухнуть на матрас под Глебом.
А он скатывается с меня после последнего поцелуя. Задыхаясь, мы смотрим в потолок, переводя дыхание.
— Я могла бы привыкнуть к мужу, который будит меня таким образом, — шучу я, и улыбка расплывается по моим губам, когда сердцебиение наконец-то начинает успокаиваться.
Глеб издает один из своих низких, соблазнительных смешков. Мне кажется, за последние двенадцать часов я слышала, как он веселится, больше, чем за все остальные годы, что я его знаю, вместе взятые. Перевернувшись на бок, я опираюсь головой на руку, чтобы взглянуть на него.
Сильные руки закинуты за голову, он выглядит непринужденно, его пресс напрягается с каждым глубоким вдохом. И когда я сдвигаюсь, он поворачивает голову, чтобы встретить мой взгляд.
— Это еще не все, — поддразнивает он меня в ответ, его губы изгибаются в опасной улыбке, которая заставляет мое сердце учащенно биться.
Я удовлетворенно хмыкаю, протягивая руку, чтобы положить ладонь на его сердце. Как всегда, оно сильное и стабильное, и каким-то образом невероятно обнадеживающее. Приспособившись так, чтобы только одна рука поддерживала его голову, Глеб тянется вниз, чтобы накрыть мою руку своей. И бабочки, порхающие в животе, заставляют меня зажмуриться от удовольствия.
— Ты голодна? Я могу приготовить завтрак, раз уж ты приготовила ужин, — предлагает он, проводя подушечкой большого пальца по моим костяшкам.
— Неужели твой отец обучил тебя быть одновременно и убийцей, и поваром, — поддразниваю я, хотя мне бы очень хотелось увидеть его на кухне. Я знаю, что он умеет готовить вкусные яйца и хашбрауны, потому что на днях он приготовил для нас завтрак. Но наблюдать за ним у плиты, как я подозреваю, может быть слишком привлекательно.
Глеб хмыкает от удовольствия, звук вибрирует на моей ладони, а его глаза игриво пляшут.
— Как, по-твоему, я стал так хорошо обращаться с ножами? — Шутит он.
Я смеюсь, и в этот идеальный момент звук звучит легко и непринужденно.
— У меня есть время принять душ?
Глеб перекатывается ко мне и накрывает мои распухшие от поцелуев губы своими.
— Конечно. — Он вскакивает с кровати с проворством, которое приковывает мое внимание.
Я не могу не наблюдать за тем, как он наклоняется, чтобы забрать свои джоггеры, которые он небрежно бросил на пол прошлой ночью. И на мгновение я разочарованно наблюдаю, как он прикрывает хоть один дюйм своего атлетического тела. Но в темно-серой ткани, низко надвинутой на бедра, он каким-то образом умудряется выглядеть так же соблазнительно. Он замечает, что я наблюдаю за ним краем глаза, и подмигивает. Затем он достает из комода футболку и надевает ее, направляясь на кухню.
Я падаю обратно на кровать и снова смотрю в потолок, чтобы дать себе время осмыслить происходящее. Неужели это правда? Могу ли я на самом деле быть так счастлива?
Едва ли я осмелюсь поверить в это, и я хватаюсь за тыльную сторону руки, чтобы ущипнуть себя.
Это не сон.
15
ГЛЕБ
Чувство покоя поселяется в моей груди, когда я тихонько иду по коридору своей квартиры. Я останавливаюсь у двери Габби, чтобы прислушаться. Она все еще крепко спит, и ее мягкое сопение уверяет меня, что ее сны приятны. Уголки моих губ бессознательно кривятся в улыбке. Это чувство удовлетворения - то, чего я жаждал всю свою жизнь. Но в какой-то момент я перестал верить, что это может быть реальностью. По крайней мере, не моей реальностью.
Но сейчас, в этот момент, когда я вхожу в свою чистую белую кухню, мне кажется, что мой мир вдруг пришел в равновесие. Я знаю, что за пределами нашего счастливого пузыря все еще есть проблемы, с которыми нам рано или поздно придется столкнуться. И как бы мне ни не хотелось выходить за пределы этого идеального пространства, я знаю, что именно от меня зависит завершение конфликта с Винни. Но мысль о том, чтобы остаться в этом доме и впитать лучезарную энергию девочек, звучит гораздо привлекательнее.
Прежде чем я успеваю себя отговорить, я отправляю быстрое сообщение Льву и Дэну. Затем я обращаюсь к холодильнику, достаю ингредиенты, чтобы приготовить нам.
Руки сами выстраивают овощи в ряд и начинают нарезать их кубиками, а я мысленно возвращаюсь к разговору, который мы с Мэл вели прошлой ночью. Я пролежал без сна почти час после того, как Мэл заснула. И только после того, как я повернулся, чтобы обнять ее - убедившись, что она не сможет убежать, пока я сплю, я наконец смог расслабиться настолько, чтобы заснуть.
Я хочу преодолеть это ноющее сомнение, и впервые у меня появилась надежда, что мы действительно сможем это сделать. Просто нужно время. И терпение, которого у меня обычно не в избытке. Но для Мэл я найду в себе силы сдержать нетерпение.
Картофель уже жарится, и я как раз собираюсь начать обжаривать овощи, когда из-за двери ее спальни доносится тоненький голосок Габби. Она достаточно тихая, и я не могу понять, волнуется ли она или просто зовет маму, потому что проснулась. Но я все еще слышу, как работает душ в ванной. Поэтому я вытираю руки, убавляю огонь и иду на голос Габби, пока Мэл не забеспокоилась.
— Привет, Рыбка, — говорю я, открывая дверь и обнаруживая, что Габби сидит в кровати.
Ее волосы взъерошены, глаза сонные, она трет их кулачками, а губы складываются в крошечную букву "о", когда она зевает. Насколько я могу судить, она ничем не расстроена. Она все еще просыпается.
— Ты в порядке? — Спрашиваю я, открывая дверь чуть шире, чтобы она могла меня видеть.
— А где мама? — Спрашивает она, растерянно оглядываясь по сторонам.
— Она в душе. Скоро выйдет. Хочешь приготовить завтрак вместе со мной? — Мэл уже задавала Габби такой же вопрос, так что я думаю, можно предположить, что она не будет против, если я возьму Габби с собой на кухню.