— Большой шаг вперед для нового члена, — замечаю я.
— Да. Но это также означает, что нам будет сложнее общаться. Я же не смогу в последний момент поймать такси для тайной встречи.
— Не то, чтобы это было легко с самого начала, — замечаю я. — Предупреди меня заранее, и я смогу приехать к тебе. Имение Петра находится недалеко от имения Михаила.
Саша кивает, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не идет.
— Я не знаю точно, когда может произойти переезд, но буду держать тебя в курсе.
Взяв Сашу за плечо, я крепко сжимаю его.
— Я знаю, что то, что ты делаешь, нелегко. Я горжусь тобой за то, что ты так быстро продвигаешься вперед брат.
Саша ухмыляется.
— Не надо так эмоционально реагировать на меня, старший брат. Все самое интересное только начинается.
Я хихикаю и, отпуская его, шлепая по плечу.
— Эти ублюдки не знают, во что они ввязались, взяв тебя на борт.
Но, несмотря на самоуверенную ухмылку Саши и мою попытку разрядить обстановку своим самоуверенным заявлением, я прекрасно понимаю, что, возможно, вижу брата живым в последний раз. И этот факт не выходит у меня из головы.
Роль Саши в операции Михаила сильно тяготит меня. Потому что, несмотря на беззаботность брата, я вижу, что это нелегко - быть настолько погруженным в бизнес по торговле людьми. Не то чтобы кто-то другой видел, как это тяжело. Саша - мастер скрывать свои эмоции.
Я позволяю Саше уйти первым, а сам, оставаясь в глубокой ночной тени, отправляю быстрое сообщение Мэл. Прекрасно понимая, что она будет недовольна тем, что я заставил ее ждать. Как я и предполагал, ответа не последовало, и я с тяжелым вздохом направился к дороге, где припарковал свой мотоцикл. Мне следует собраться с мыслями до того, как я вернусь домой, потому что Мэл захочет получить ответы на свои вопросы, ведь она ждала несколько часов, когда я сказал ей, что не буду долго отсутствовать.
— Блядь, — рычу я, снова проверяя телефон, пока иду к мотоциклу.
Она достаточно зла, чтобы заставить меня молчать.
Но покалывающее чувство предчувствия, зарождающееся в основании моего позвоночника, говорит мне, что это может быть нечто большее. И в голову медленно закрадывается мрачная мысль.
Не решит же она снова уехать?
25
МЭЛ
Через каждые несколько шагов, пока я вышагиваю по гостиной, мой взгляд устремляется к входной двери. Плюшевый ковер мягко ложится под мои ушибленные ноги, но это нисколько не успокаивает меня. Как и эта тягостная тишина.
Глеб сказал, что скоро вернется, но его нет. А уже стемнело. Каждый раз, когда я пытаюсь сесть, тревога нарастает, сжимаясь в горле, пока я не задыхаюсь. Думаю, именно поэтому Лев и Дэн избегают меня. Они не выносят моей неугомонности. Но они по очереди заглядывают ко мне каждый час, покорно следя за мной и Габби.
Не так давно я уложила ее спать. И теперь она крепко спит в гостевой комнате, совершенно не обращая внимания на беспокойство, грызущее мой живот.
Что же так задержало Глеба?
К страху за его безопасность примешивается постоянное ощущение того, что вокруг меня смыкаются стены. То чувство клаустрофобии, которое возникает, когда тебя слишком долго держат взаперти в одной комнате. Предвкушение того, что я не знаю, что произойдет дальше и когда. И ничего из этого я не могу контролировать.
Я ненавижу это.
Это заставляет меня чувствовать себя очень уязвимой и беспомощной.
Мое сердце учащенно забилось, когда кто-то резко постучал во входную дверь. И прежде, чем облегчение успевает наступить, меня охватывает растерянность. Кто мог постучать в такой час? Нахмурившись, я медленно поворачиваюсь и изучаю неподвижную преграду. Это не может быть Глеб, потому что он просто зашел бы сам. И стук не такой, как у Льва и Дэна.
— Кто там? — спрашиваю я, медленно пробираясь к двери.
— Леон, — говорит он, его русский акцент густой от волнения и смутно знакомый. — Я один из людей Глеба. С ним что-то случилось. Он сказал, чтобы я немедленно привел тебя к нему.
От паники у меня холодеет кровь. То, что Глеб не пришел сам, означает, что дело плохо. Боже, неужели он смертельно ранен? В голове проносится образ Глеба, который ждет меня, истекая кровью. Холодный металл дверной ручки впивается в мою ладонь, когда я открываю ее, и влажный, застоявшийся воздух коридора проникает в комнату, как резкое дыхание.
Как только дверь распахивается, я понимаю свою ужасную ошибку. В момент тревоги я перестала думать. Мои пальцы соскользнули с дверной ручки. Я распахнула дверь перед двумя массивными русскими, заполнившими коридор.
Двое мужчин, выражение лиц которых говорит о том, что им совсем не место рядом с Глебом.
— Нет, — вздыхаю я, и сердце сбивается с ритма. Адреналин выплескивается через меня. На лице первого мужчины - того, что назвался Леоном, появляется злая ухмылка. И прежде, чем я успеваю пошевелиться, его рука смыкается на моем горле.
Он быстр.
Воздух застревает в легких, я бьюсь о его пальцы, пытаясь разорвать хватку. Но он слишком силен. Чувство беспомощности доводит меня до паники. Он направляет меня обратно в квартиру, а мужчина за его спиной закрывает дверь и запирает ее. Запирает меня вместе с ними.
Задыхаясь, я вырываюсь.
Отчаянно сопротивляясь, я отдаю ему все, что у меня есть. Но он с легкостью одолевает меня.
— Молчи, — рычит мой похититель.
Он вытаскивает стул из-под обеденного стола и с потрясающей силой впихивает меня на него. Моя спина и ребра стонут, а сидячие кости мгновенно сминаются, ударяясь о жесткое сиденье. Дерево шумно протестует под моим внезапным ударом, а нижняя часть ножек скрипит по полу. От этого звука, похожего на стук гвоздей по доске, по моей плоти бегут мурашки.
Его партнер хватает меня за запястья. Развернув мои руки, он связывает их за спиной. Острый пластик вгрызается в кожу, фиксируя меня на месте.
Первый парень, чьи темные глаза угрожающе сверкают, приседает передо мной. Но он продолжает душить мою шею.
— Издашь хоть звук, и я убью твою девочку. Поняла? — бормочет он.
Я вздрагиваю, страх горчит на языке. Я не сомневаюсь, что он подразумевает каждое слово. Из моего рта вырывается придушенный звук. Мне не хватает воздуха, чтобы говорить. Поэтому я киваю.
— Хорошо. — Тогда мужчина отпускает меня.
Я мучительно втягиваю воздух. Горло пересохло, я наклоняюсь вперед, голова кружится от внезапного прилива кислорода.
— Чего вам надо? — прохрипела я, наконец-то сумев успокоить свое сердце настолько, чтобы говорить.
Я не знаю, куда сегодня отправился Глеб, но эти люди могут с равным успехом принадлежать как Михаилу, так и Келли.