В любом случае я их не знаю. И они явно готовы причинить мне вред.
— Мы пришли за Глебом. Мы намерены убить его, как только он войдет в эту дверь, — ровно говорит он, вздергивая подбородок в сторону входа. — Потом мы отвезем тебя обратно в Бостон.
Значит, это люди Келли. Похоже, предупреждение Глеба не отпугнуло Винни. Это только обострило его.
И тут меня осенило. Если эти люди добрались до входной двери, то они должны были пройти через Льва и Дэна.
Мой желудок падает вниз. Слезы застилают глаза. Надеюсь, люди Глеба не погибли. Но по тому, как Леон мстительно ликует при мысли об убийстве Глеба, я чувствую, что он и его друг не сдерживаются.
А значит, я осталась одна.
Мой ужас усиливается, когда я думаю о Габби, крепко спящей в другой комнате. У меня нет возможности защитить ее. Она совершенно уязвима, абсолютно беззащитна. И Глеб. Он идет в ловушку. Вслепую. Со мной в качестве приманки.
Сердце колотится. Мысли бегут вскачь. Я почти чувствую в воздухе острый запах своего страха. Я оглядываюсь через плечо на напарника Леона, чтобы оценить этих двух мужчин. Они оба вооружены пистолетами и ножами. А судя по объемистым грудным клеткам, я подозреваю, что под одеждой у них кевлар.
Они не собираются рисковать.
Глеб будет в меньшинстве, без оружия, вслепую. А со мной в качестве заложника он может даже не пытаться сопротивляться. В горле поднимается желчь.
Я выкручиваю запястья, пытаясь освободиться от пут. Пластиковая застежка-молния впивается в мою плоть, не давая ни дюйма. Невозможный угол наклона заставляет мои плечи кричать.
— Пожалуйста, отпустите меня, — умоляю я, стараясь не шуметь, чтобы не напугать Габби. В то же время я хочу показать своим похитителям, что готова сотрудничать.
Леон гортанно усмехается.
— Ну, раз уж ты так вежливо попросила..., — шутит он, и они с напарником дружно смеются за мой счет.
Как я могу спасти Глеба, не подвергая риску жизнь Габби?
Мой мозг выкидывает одну отчаянную идею за другой в поисках той, которая не закончится смертью всех троих. Большинство из них настолько далеки от реальности, что я чувствую, как моя надежда ускользает.
— Неужели нам действительно нужно ждать Глеба? — спрашиваю я, отчаянно пытаясь найти решение. — Почему бы просто не забрать меня в Бостон прямо сейчас?
— И пусть он едет за нами, чтобы снова отвезти тебя обратно? Я так не думаю. Боссу надоело играть в игры.
— А что, если я напишу записку, в которой скажу, что решила уйти от него? Он не станет нас преследовать, если подумает, что я ушла добровольно.
Мужчины снова смеются, а Леон с самодовольным бесстрастием скрещивает руки на груди.
— Это не имеет значения. Винни хочет, чтобы Глеб умер, потому что Келли очень серьезно относятся к своей вере. Он не хочет нарушать святость брака. Но ничто не говорит о том, что он не сможет заполучить тебя, когда ты станешь вдовой.
Блядь. Это так плохо. Леону явно наплевать на то, что его послали сделать. Никакие уговоры с моей стороны не спасут Глеба. Непомерная беспомощность захлестывает меня, заставляя плечи сгорбиться в поражении. Из-за меня, из-за того, что Глеб женился на мне, чтобы попытаться защитить меня, его убьют.
Но, может быть, люди Винни не знают, что мы с Глебом подписали юридически обязывающий контракт? Если они не удосужились сходить в суд, то полагаются на слово Глеба.
— Мы с Глебом на самом деле никогда не были женаты, — быстро заявляю я. — Он придумал это, чтобы отвадить Винни от меня.
Леон усмехается, но на этот раз мужчина за моей спиной молчит. Тогда:
— Я бы не стал ставить ему это в вину. Маленький заноза в заднице был коварным даже в детстве.
Мое сердце учащенно забилось при этих словах. Значит ли это, что эти двое могут быть братьями Глеба? Тот, кто назвался Леоном, очень похож на Мико. Я оглядываюсь через плечо на другую возвышающуюся фигуру. К своему удивлению, я обнаруживаю, что его глаза того же необычного цвета морской пены.
Выражение его лица также говорит о том, что он не так стремится выполнить задание, как Леон.
Надежда учащает мой пульс, и я сосредотачиваю свое внимание на нем, поворачиваясь так далеко, как только позволяют мне мои оковы.
— Я говорю правду. Глеб просто сказал это, чтобы Винни не посылал людей. Но если Глеб поймет, что я не хочу быть с ним, он оставит все как есть. Вам не нужно его убивать.
Зеленые глаза парня поднимаются и встречаются с глазами Леона, и они молча обмениваются взглядами.
— Пожалуйста, — умоляю я. — Если у вас есть к нему хоть какая-то привязанность, даже к тому, кем он был в прошлом, оставь его в живых. А я... я уйду по доброй воле, если вы только позволите мне написать ему письмо.
— Миша, — предупреждает Леон.
Но зеленоглазый мужчина качает головой.
— Если они не женаты, что в этом плохого?
— Вред в том, что ты пытаешься думать самостоятельно. Винни не понравится, если мы ослушаемся приказа.
— Когану тоже, наверное, не понравится, что мы убили правую руку Петра Велеса. У Винни туннельное зрение. Сомневаюсь, что босс действительно хочет начать конфликт с нью-йоркской Братвой из-за одной девушки.
Леон молчит, и между ними происходит, похоже, еще один бессловесный разговор. Затем Миша переводит взгляд на меня.
— Я прочту письмо, как только ты закончишь, чтобы убедиться в твоей честности, — жестко предупреждает он.
Я киваю, сердце замирает в горле, и я молюсь о том, чтобы мой план сработал.
Мне уже не помочь. Мне некуда бежать. Но если я смогу защитить Габби и спасти жизнь Глеба, это главное. Это будет один маленький шаг к тому, чтобы отплатить ему за все, что он для меня сделал.
Миша тянется вниз и разрезает удерживающую меня молнию. И внимательно наблюдает за тем, как я отправляюсь на кухню в поисках бумаги и ручки.
С сердцем в горле я сажусь за обеденный стол, чтобы написать самое трудное письмо, которое мне когда-либо придется написать. Мои руки дрожат, когда я прижимаю кончик ручки к бумаге. Но прежде, чем я успеваю написать первое слово, в кармане раздается жужжание телефона.
Я бросаю взгляд на него, мой желудок вздрагивает, затем мои глаза встречаются с глазами Леона, который внимательно наблюдает за мной.
— Достань свой телефон, — приказывает он.
Я неуклюже делаю это дрожащими пальцами и открываю сообщения, чтобы найти одно от Глеба, сообщающее, что он уже едет домой.
Леон выхватывает телефон из моих рук, прежде чем я успеваю прочитать сообщение, и с подозрением смотрит на него.
— Похоже, тебе лучше писать, если хочешь спасти жизнь Глеба, — предупреждает он. Затем он бросает мой телефон Мише, чтобы тот тоже мог его прочитать.
Я киваю и принимаюсь за работу, склонившись над бумагой, пока сердце колотится. Но сообщение Глеба натолкнуло меня на идею, которая поможет мне уберечь Габби от опасности и от рук Винни. Теперь, когда я знаю, что с ним все в порядке и он возвращается домой, я чувствую, что могу оставить Габби одну на короткое время.