— Думаю, будет лучше, если я буду сопровождать тебя, — рассуждаю я. — Пока мы не будем уверены, что Винни больше не будет тебя преследовать.
— Да, в этом есть смысл, — быстро говорит она. — И, конечно, я бы с удовольствием поехала, я все еще заинтересована в модельном бизнесе. Только... у меня больше нет снимков, и я не могу взять с собой Габби. Начинающие модели не должны быть мамами и все такое. Не думаю, что хоть один из этих фактов поможет мне.
Мэл выглядит искренне разочарованной, это единственная причина, по которой я готов признать то, что скажу дальше.
— Возможно, у меня припрятано несколько твоих снимков. — В этом нет ничего удивительного. У меня точно есть несколько снимков. Но я не собираюсь прямо сказать об этом или признать, что причина, по которой у меня до сих пор хранятся ее фотографии, заключается в том, что я какой-то больной мазохист, который не знает, как отпустить ситуацию. — И я могу подождать снаружи с Габби, пока ты будешь на собеседовании.
— Правда? — Голос Мэл переходит на несколько октав, а ее лицо озаряется.
Я пожимаю плечами, облегчение разливается по моей груди, когда напряжение между нами тает под воздействием ее возбуждения.
— Конечно. Вы, девочки, готовьтесь. Я пойду найду те фотографии. Когда вы будете готовы, завтрак будет на плите.
— Отлично. — Белозубая улыбка, с которой Мэл смотрит на меня, достаточно лучезарна, чтобы немного снять с меня чувство вины.
Ее хватка на двери ослабевает, плечи расслабляются, и преграда распахивается еще чуть-чуть, чтобы показать ее длинные ноги и естественную красоту. Вид ее бьет по моей тщательно выстроенной сдержанности. Господи, она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Неважно, сколько я нахожусь рядом с ней, сколько раз я вижу ее за день. Она все равно продолжает воздействовать на меня.
Используя всю свою дисциплинированность, я заставляю свой взгляд вернуться на уровень глаз.
И прежде, чем я сделаю то, о чем потом буду жалеть, я поворачиваюсь, чтобы поспешно удалиться в свою спальню.
3
МЭЛ
— Мисс О'Мара, как я уже говорил, мы не ищем моделей для текущего издания, — говорит управляющий агент журнала Impress.
Мое сердце замирает, желудок сворачивается узлом, и я стараюсь, чтобы слезы не затуманили мое зрение.
— Но это очень многообещающие снимки.
Мое сердце учащенно забилось, и я проглотила надежду, которая угрожала подняться в моей груди.
— Мы сохраним ваши данные и позвоним вам, если что-то появится.
Свинцовая тяжесть опускается в желудок, когда он повторяет ту самую заезженную фразу, которую я слышала сегодня уже слишком много раз. Я уже в пятом агентстве, и в каждом из них я получаю практически один и тот же ответ. Я стараюсь не выдать разочарования, натягивая улыбку. Но мой подбородок начинает дрожать. Никто не готов рискнуть со мной. Не то чтобы я ожидала большего. В последний раз, когда я пыталась пробиться в дверь на высоких каблуках, мне потребовалось немало терпения и готовность бросить все в один момент, если представится возможность. Я не могу ожидать, что в этот раз все будет по-другому.
— Спасибо, что уделили мне время, мистер Хантер. — Я поднимаюсь со стула напротив него и протягиваю руку. Он пожимает ее с вежливой улыбкой, а затем передает мои снимки.
Долгий спуск на лифте на первый этаж здания. Уже близится время обеда, и я знаю, что после этого Глебу нужно будет отвезти нас обратно в квартиру, но как бы я ни пыталась себя уговорить, я не могу отрицать своего разочарования. Теперь, когда Глеб снова открыл для меня эту дверь возможностей, я действительно хочу этого. Я хочу стать моделью, как и собиралась три года назад. И мне обидно, что в прошлый раз я провалила свой шанс, сбежав.
Однако зрелище, поджидающее меня на улице, помогает смыть чувство отказа.
Опустившись рядом с Габби, Глеб упирается локтями в колени так, что оказывается на ее уровне. Она стоит в круге укрытия, которое он создает своим телом, и смотрит на что-то высоко в небе, мимо суетящихся прохожих. И она говорит что-то, чего я не могу расслышать. Глеб следит за направлением ее пальца, и он что-то говорит ей в ответ, прежде чем жестикулировать своей рукой. Мое сердце замирает от этого милого общения и от того, как Габби поворачивается и смотрит на Глеба с таким открытым доверием и обожанием. Если бы только я могла взять пример с моей дочери, когда дело доходит до доверия. И все же мои чувства к Глебу усиливаются, когда я вижу, как он снова уделяет время общению с моей дочерью - нашей дочерью.
Я сглатываю новую волну растерянности, последовавшую за напоминанием мозга, которое мне сейчас совершенно не нужно. Потому что я не знаю, что рассказать ему правду о Габби - это правильный поступок. Я не нашла в себе смелости поговорить о том, что произошло прошлой ночью, или вернуться к вопросу о том, почему он был весь в крови.
Утро с Глебом, кажется, прошло гораздо лучше, и я не хочу это разрушать. Сегодня он только и делал, что поддерживал меня в моей независимости, по той самой причине, по которой я так не хотела ему доверять три года назад. И это очень много значит для меня. Не говоря уже о том, что Габби, кажется, увлечена Глебом так же, как и он ею. У меня сердце замирает, когда я вижу ее такой спокойной.
Словно почувствовав, что я наблюдаю за ними, Глеб смотрит в мою сторону, и его зеленые глаза находят мои сквозь плотный поток тел на оживленной нью-йоркской улице. Заставив себя улыбнуться, я приближаюсь, готовясь к очередному разочаровывающему интервью.
Глеб поднимается, его длинное, подтянутое тело вытягивается во весь рост. Его рука инстинктивно тянется к руке Габби, и она, не задумываясь, обхватывает его мизинец.
Почему это заставляет мое сердце трепетать, как у школьницы?
— Ты получила работу? — Взволнованно спрашивает Габби, практически скача рядом с Глебом, когда они помогают сократить расстояние между нами.
Ее вопрос настолько взрослый, что я могу предположить, что она научилась повторять вопрос Глеба. Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с его умными зелеными глазами, и забава, скрытая за его сдержанным выражением, говорит мне, что я не слишком далеко ушла.
— Посмотрим, — говорю я Габби, беря ее на руки и перекладывая на левое бедро. — У меня был приятный разговор с главным. Он сказал, что позвонит, если освободится вакансия.
Глеб долго изучает мое лицо. Затем он выхватывает папку с фотографиями из моей руки, чтобы я могла держать Габби обеими руками.
— Ты в порядке?
Заставив себя улыбнуться чуть ярче, я киваю.